Каинвилль

[Ghost-city]

---

Исток — Глава 11: Юкихана

[Yueda]

Название: Исток
Автор:  Yueda, бета: Lutaya
Жанры: Слэш (яой), романтика, драма, фэнтэзи, психология
Предупреждения: Насилие, изнасилование
Данные: Ориджинал, NC-17, миди, в процессе
Саммари: Демон и человек. Их связывает прочная нить проклятья. Разорвать? Связать покрепче? Лишь Исток может дать ответ...
Размещение: С указанием моего авторства и ссылкой


Глава 11: Юкихана


Юкихана забавлялся с мальчишкой уже неделю, и странно — забава не приедалась, а напротив, только обостряла аппетит. Пленник оказался бездонным источником удовольствия, и демон не врал, называя его своим наркотиком. Нет, ни капли не врал. Чего только стоил сегодняшний вечер, когда упрямый бунтарь Идзу в считанные секунды превратился в послушного зверя, сам — без вмешательства магии — потянулся за ласками. Афродизиак Юкихана достал лишь тогда, когда малыш стал выдыхаться. Поэтому сейчас было вдвойне обидно уходить, оставляя мальчишку одного спать на татами. Но уходить нужно.

Всю эту неделю демон наслаждался игрой и плевал на взывания к нему его последователей, справедливо полагая, что не маленькие уже, сами с проблемами разберутся. Но если от поклонников отмахнуться получалось легко, то от собратьев труднее.

Последние сутки ветер то и дело начинал завывать голосом Кадзэгэна, сообщая, что Юкихана ждут, очень-очень. Чем дальше, тем нормальных слов в сообщениях становилось меньше, а ругательств и угроз — больше. Последнее так и вовсе состояло из сплошного потока матов. А уж когда прямо под ногами начала плясать дорога, Юкихана быстро сошёл с неё и добирался до Идзуми через бурелом, стараясь не ступать даже на мелкие тропинки, потому что Кэйроши, в отличие от Кадзэгэна, слов на ветер не бросает, а сразу принимается за дело.

Поэтому сейчас, последний раз оглянувшись на мирно спящего Идзу, Юкихана улыбнулся, вздохнул и ступил на садовую дорожку. Она тут же ожила, вздыбилась, заскользила змеёй. Один единственный шаг — и вот нет уже сада и каменной тропинки, а есть аллея, ведущая прямиком к расцвеченному огнями гостиничному комплексу.

Такие фокусы мог проделывать только Кэйроши — бог-изгнанник, ставший демоном, Повелителем дорог.

То, что бог превратился в демона, в своё время поразило Юкихана. Раньше он не задумывался над этим, но выходило, что и ками — господствующие в мире боги, и ёкаи — вечно таящиеся демоны, имеют одну природу. Ведь не даром же силы и тех и других подпитывало одно и тоже: молитвы людей, их вера. Поэтому руками людей строили боги себе храмы, а демоны — подпольные алтари, ибо сложно выжить без подпитки. Это открытие поразило и возмутило Юкихана. Он не понимал — почему? Почему драная стерва Аматерасу день ото дня жиреет на дармовой силе, тогда как он сам вынужден перебиваться крохами? Что за порядок и откуда он взялся? Тогда старшие и более опытные демоны втолковали горячей голове, что порядок этот — результат многочисленных глобальных войн и переговоров, и сломать его практически невозможно.

Именно тогда Юкихана и решил ломать. Ломать храмы, лишая богов привычных кормушек и подтачивая систему. Были на его счету победы, были и поражения, но не это главное. Главное — это то, что своим примером он вдохновил многих сородичей. Именно для обсуждения плана и ждали его сейчас трое собратьев. Только вот сам Юкихана уже не хотел ничего ломать. Он хотел одного: вернуться на остров, оборвать все каналы и продолжить игры с Идзуми.

Подбирая слова для объяснений, демон поднялся на лифте, чиркнул жетоном и, шагнув в пентхаус, чуть не запнулся. Потому что ему навстречу танцующей походкой шёл полуголый Акаримэ.

— О! Наконец-то ты пришёл, наш Снежный Убийца, — сладко пропел демон и лукаво добавил: — Наш нежный убийца.

Юкихана изобразил на лице улыбку, потому что, если этому придурку не улыбнуться, он может обидеться или закатит истерику на целую ночь — никогда не угадаешь, что именно выкинет. И вообще, какого чёрта он тут делает? Юкихана не помнил, чтобы звал его в команду разрушителей. Или?..

Демон прищурился.

«Тьфу! Чёртов оборотень!»

— Хаюсинбё, — протянул он, — сменил бы ты лицо на своё.

— Фи! — обиделся демон безумия. — Какой ты скучный.

И отвернулся. Впрочем, тут же повернулся обратно, вернув себе свой привычный облик — за то, что это его истинное лицо, никто поручиться не мог.

— Как тебе моя причёска? — спросил Хаюсинбё и тряхнул лохматой шевелюрой жутко зелёного цвета с вкраплениями красных и синих прядей.

— Ты с цветом, часом, не перестарался?

— Это пик сезона! — Хаюсин расплылся в довольной улыбке. — Да и старикана я обещал удивить. Как думаешь — удивится?

Говоря про «старикана», Хаюсин имел в виду, конечно же, Цукиюга, и упоминание этого старого демона было как нельзя кстати.

— Насчёт «удивится» — не знаю, но оценить — оценит, — кивнул Юкихана. — А где ты его удивлять собрался?

— На очередной вечеринке у Акаримэшки через два дня. А ты что, тоже хочешь пойти порадовать красавчика?

Юкихана уже открыл рот, чтобы объяснить, что вот как раз красавчику он постарается на глаза не попадаться, но в этот момент помещение потряс громоподобный голос:

— Юкихана, хрен собачий! Какого фига ты в молчанку играть вздумал?!

Бородатый ураган по имени Кадзэгэн налетел и стиснул демона в крепких дружеских объятиях.

— Сволочь ты и редкостная зараза, но я всё равно рад тебя видеть, — пробасил бородач, отпуская Юкихана.

Демон ветров был вспыльчив и груб, но отходчив и надёжен.

— Сутки тебя уже дожидаемся, — произнесли от двери веранды и в комнату шагнул Кэйроши — воплощение безупречности и строгости. — В чём дело?

— Проблемы нарисовались, — туманно ответил Юкихана. — И, боюсь, я не смогу участвовать в проекте.

Повисшая тишина давила не хуже каменной плиты. Демон снегов прекрасно понимал, что сейчас про него думают остальные. Ведь это именно он их всех взбаламутил, воодушевил, собрал здесь, а теперь бросал. Но лезть сейчас в какие-то интриги, а, тем более, в битвы не хотелось совершенно.

— Хорошо, — тихо произнёс Кэйроши и Юкихана понял, что ничего хорошего ждать нечего. — То есть ты предлагаешь нам втроём идти против Аматэрасу и её своры? И это при условии, что именно ты с ней уже сталкивался и знаешь её больные точки, да и властвуешь ты над той стихией, которая противостоит ей. А из нас троих только Кадзэгэн может дать ей какой-то реальный отпор силой. Я со своими дорогами и Хаюсинбё со своим безумием здесь только на подхвате.

Рассуждения Кэйроши, как всегда, логичны и правильны. За что Юкихана и ценил этого бога-изгнанника, демона, способного запутать любые дороги и сократить любые расстояния, а вовсе не за боевую силу.

— Больные точки Аматэрасу ты тоже знаешь, хоть и не сражался с ней никогда, — выдерживая испытывающий взгляд, проговорил Юкихана. — А со стихией вам может помочь Юки-онна[17]. Она тоже неплохо умеет создавать холод.

— Ой! — воскликнул Хаюсин и картинно замахал руками. — Юки-онначка сейчас в депре! Её очередной смертный бросил. Так что теперь она ходит, воет и путников одиноких губит.

— Тем более позовите! — почти обрадовался Юкихана. — С её-то настроением...

— Мы сами первые взвоем, — закончил мысль оборотень.

— Юки, блин, Хана! — взревел Кадзэгэн. — Что за лажа?! Мы собирались громить Исэ[18]. Так давай его громить! Снежная баба тебе и в подмётки не годится. И вообще, при чём здесь она? Это наше дело. Наше!

Юкихана вздохнул. Ну как им объяснить, что не хочет он сейчас драться? Вообще не хочет. Даже с Аматэраской. Но по всему выходило, что достойных аргументов у него нет и отвертеться не получится. Поэтому придётся взять себя в руки и довести начатое дело до конца.

— Ладно, — сказал Юкихана. — Испортим праздник Солнцеликой — разломаем её самую большую кормушку.

Кадзэгэн хохотнул, Хаюсин театрально поклонился в знак благодарности, а Кэйроши, наконец, улыбнулся.

— Давно бы так. Давай, рассказывай свой план, ведь ты наверняка уже что-то придумал.

Юкихана кивнул. Да, он почти всё придумал, оставалось обговорить и утрясти детали.


________________________________________________________

17. Юки-онна — с японского «снежная женщина», персонаж японского фольклора.
18. Исэ-дзингу — синтоистское святилище (дзингу) в городе Исэ префектуры Миэ, посвящённое божеству Аматэрасу о-миками и отвечающей за снабжение богини продовольствием Тоёукэ. Исэ-дзингу является главной синтоистской святыней.


Предыдущие главы: Глава 1: Юкихана, Глава 2: Идзуми, Глава 3: Юкихана, Глава 4: Идзуми, Глава 5: Юкихана, Глава 6: Идзуми, Глава 7: Юкихана, Глава 8: Идзуми, Глава 9: Юкихана, Глава 10: Идзуми

@темы: слэш, фэнтези, миди, ориджинал, психология, романтика, NC-17, драма

---

Исток — Глава 10: Идзуми

[Yueda]

Название: Исток
Автор:  Yueda, бета: Lutaya
Жанры: Слэш (яой), романтика, драма, фэнтэзи, психология
Предупреждения: Насилие, изнасилование
Данные: Ориджинал, NC-17, миди, в процессе
Саммари: Демон и человек. Их связывает прочная нить проклятья. Разорвать? Связать покрепче? Лишь Исток может дать ответ...
Размещение: С указанием моего авторства и ссылкой


Глава 10: Идзуми


Парень лежал на татами и смотрел в потолок. Тот мелко подрагивал и покрывался светящимися, быстро исчезающими трещинами. Нет, с потолком было всё в порядке, что-то творилось с ним — с Идзуми.

По его подсчётам, он жил здесь чуть меньше недели, и всё это время длился безумный, сладкий кошмар. Кошмар, в котором он демонской магией превращался в послушное, сладострастное животное. Это животное делало всё, что требовал от него демон: стелилось под ним, стонало, таяло от его нежных прикосновений. Да, чёрт побери — нежных! И это самое отвратительное. Если бы его брали силой, грубостью, жестоко насилуя, причиняя боль — было бы легче. Пережить боль и позор проще, чем видеть, как в тебе ломается что-то глубинное, ценностное. Идзуми и сам не мог понять — что. Но что-то в нём мучительно менялось.

А демон, как назло, ни на минуту не оставлял его одного. Даже в редкие часы отдыха находился рядом. То заставлял играть в го, то вынуждал рассказывать о себе, то сам рассказывал о жизни демонов и их распрях с богами — хвастался подвигами. Несколько раз Юкихана устраивал экскурсии по острову, как радушный хозяин, показывал живописные места. А Идзуми всё мучился вопросом: почему именно он? Вчера, наконец, узнал — почему.

Вчера они поднялись на вершину холма и оттуда на соседнем склоне Идзу увидел разрушенный храм, окружённый лесами, а Юкихана рассказал историю этого острова. О том, как полторы сотни лет назад здесь жили люди. О том, как лютой зимою родился он — демон снегов. О том, как играючи он разделался с монахами, а те прокляли его. И о том, что он — Идзуми — является исполнителем проклятья, избранником богини Аматэрасу. Об этом Юкихана рассказывал с особым удовольствием, смакуя каждое слово, наслаждаясь ситуацией. А Идзуми же впал в ступор.

Всё это из-за проклятия. Из-за чёртового проклятия какого-то полоумного старика, которое легло на него, на Идзу, клеймом силы. Но где же эта сила? Почему она не помогла? Почему демонским прихвостням удалось запечатать её? Почему демон беспрепятственно насилует его? Почему?! Ведь она же есть! А раз так, то он всё ещё может! Может!

И он действительно смог ударить Юкихана, отпихнуть, даже несколько шагов сделать успел. А дальше мир начал рассыпаться на куски. Просто рассыпаться. Тонкие волосяные кракелюры[16], как по старинному полотну, паутинкой разбежались по земле, небу, деревьям, превращая реальность в чудные пазлы, в мельчайшую мозаику. Это было странно. Это было страшно.

Идзуми замер, боясь лишний раз вздохнуть, когда его пронзила обжигающая боль, сковывая льдом и опрокидывая наземь. Демон с жестокой методичностью, как тогда на алтаре, снова усмирял агонизирующие очаги, но впервые Идзу был благодарен за это, потому что мир перестал дробиться на осколки, перестал плясать перед глазами, грозя обрушиться в никуда, мир стал прежним. И в этом мире существовали только он и демон.

Измождённый сексом, Идзуми уснул прямо на холме, а очнулся уже здесь, на татами. Юкихана рядом не оказалось, и парень смог привести себя в порядок. Но, выходя из купален, Идзу снова почувствовал надвигающийся кошмар. Нет, по сравнению со вчерашним, это лишь отголосок, но всё равно, куда бы парень не взглянул — тонкие трещинки разбегались змейками и так же быстро исчезали. Под закрытыми веками творилось тоже самое. Тогда Идзуми понял, что дело не в мире, а в нём, это с ним что-то происходит.

На деревянных ногах дойдя до дома, парень рухнул на татами и стал ждать, сам не зная чего. Так он и лежал, тупо пялясь на несуществующие трещины, пока не услышал лёгкое постукивание гэта. Идзу резко закрыл глаза, притворяясь спящим — только демонских издевательств ему сейчас не хватало. Но номер не прошёл.

— Вставай, — приказал Юкихана, и Идзу почувствовал несильный, но ощутимый пинок. — Играть будем.

Идзуми выругался про себя и перевернулся на бок, отвернувшись от демона. Ему надоели эти игры в го. Надоело постоянно чувствовать себя дураком, всё время проигрывая. Ведь он-то считал себя довольно приличным игроком. Не профессионал, конечно, но на любительском уровне вполне неплохо.

— Идзу, — насмешливо и даже как-то певуче произнёс мучитель, — если ты не присоединишься ко мне, то я присоединюсь к тебе.

Стиснув кулаки, парень встал, постоял немного, загоняя злость глубже в себя. Справиться с ней получилось плохо, но зато Идзуми заметил, как поблёкли трещины, истончились, а вскоре исчезли совсем. Вздохнув с облегчением, парень вышел на веранду и опустился на деревянный доски у игрального стола. Демон уже приготовил всё для игры и теперь, прислонившись плечом к стене, сидел и разглядывал Идзуми. А тот невольно залюбовался своим мучителем.

Плавные линии гибкого тела, светящаяся белоснежная кожа оттенённая фиалковым кимоно небрежно спущенным с одного плеча, серебряные искры в тончайшем шёлке длинных волос, хитрый прищур бездны. Всё это хотелось запечатлеть на холсте или хотя бы просто на бумаге карандашом, потому что это было прекрасно, и плевать хотел сидящий в Идзу художник, что под маской прекрасного скрывается монстр.

Губы демона дрогнули в улыбке, и Идзуми быстро опустил взгляд, взял камень и, не думая, поставил его на доску. Не хватало ещё, чтобы Юкихана что-то заметил.

— Скажи мне, Идзу, — в голосе демона слышалась мелодия смеха, — чем ты любишь рисовать? Тушь? Уголь? Краски? Что?

Обругав себя последними словами, парень всё же ответил:

— Акрил. И что с того?

— Да ничего, — пожал печами демон. — Просто хочу сделать тебе подарок. Ведь у вас, у творцов, начинается ломка, если вам не давать творить. А я не хочу тебя так сильно мучить, мой малыш.

На этих словах Идзуми еле сдержался, чтобы не запустить в демона игральным камнем. Не хочет мучить? А что же он тогда вот уже неделю делает? Не мучает? Не издевается? Нашёл игрушку, а теперь забавляется — бессмертный ублюдок! А Идзу каждый день, каждый час, каждую минуту ждёт, когда насытившаяся тварь вонзит в него свои ледяные ножи.

Парень поднял голову и взглянул на Юкихана, который задумчиво разглядывал комбинацию на доске.

— Когда закончатся эти игры? — прямо спросил Идзуми.

— Когда ты научишься сносно играть, — ответил демон, поставил свой камень и, усмехнувшись, начал снимать камни Идзу. Но закончить не успел.

Тихо свирепея, Идзуми вскочил, схватил игральный стол и зашвырнул его в кусты акации. Любой уважающий себя игрок в го, убил бы его за такое кощунство. Именно это, похоже, демон сейчас и сделает. Но Идзу было плевать. Ему нужна хоть какая-то определённость — пусть даже такая. Поэтому он, ставя ударения на каждом слове, повторил:

— Когда. Закончатся. Эти. Игры.

— Так вот оно что, — губы Юкихана растянулись в хищной улыбке, и демон грациозно поднялся на ноги. — Мститель узнал о своём предназначении и теперь хочет ясности? Хочет почувствовать силу? Хочет убить демона? Да, Идзу, ты хочешь меня убить?

Голос Юкихана стелился ласковым шёлком, а сам демон медленно подходил к Идзуми. Парень же замер, сбитый столку внезапным пониманием: он не думал об убийстве. Убежать, отпихнуть, побить — да! Но ни одной мысли о том, чтобы убить! Как же так? Почему?

Горячее тело демона снегов прильнуло к нему, а сильные руки принялись ловко раздевать.

— Хочешь знать — когда? — шептал Юкихана, укладывая его на пол. — Так знай же, мой убийца — никогда! В ближайшем будущем я не планирую прекращать наши игры. Если понадобиться, я заморожу твоё время, чтобы ты оставался таким, какой есть, чтобы и дальше наслаждаться тобой, мой мститель, мой наркотик...

Демон захватил губами мочку его уха и принялся ласкать, медленно, смакуя. Эти ласки сводили с ума. Идзуми привычно застонал, прижался к сильному телу, раздвинул ноги, впуская своего мучителя. Он уже не понимал... не понимал, делает он это из-за порабощающей магии или уже нет?


________________________________________________________

16. Кракелюр — трещина красочного слоя или лака в произведении живописи.


Предыдущие главы: Глава 1: Юкихана, Глава 2: Идзуми, Глава 3: Юкихана, Глава 4: Идзуми, Глава 5: Юкихана, Глава 6: Идзуми, Глава 7: Юкихана, Глава 8: Идзуми, Глава 9: Юкихана

@темы: слэш, фэнтези, миди, ориджинал, психология, романтика, NC-17, драма

---

Исток — Глава 9: Юкихана

[Yueda]

Название: Исток
Автор:  Yueda, бета: Lutaya
Жанры: Слэш (яой), романтика, драма, фэнтэзи, психология
Предупреждения: Насилие, изнасилование
Данные: Ориджинал, NC-17, миди, в процессе
Саммари: Демон и человек. Их связывает прочная нить проклятья. Разорвать? Связать покрепче? Лишь Исток может дать ответ...
Размещение: С указанием моего авторства и ссылкой


Глава 9: Юкихана


Демон смотрел на сверкающий мириадами искр Снежный Цветок и улыбался. Он был доволен. Более того — он был рад.

Мальчишка оказался чудной игрушкой. Он не метался, не скулил, не срывался в истерику, как другие жертвы. Он стискивал зубы и стонал. Сначала от боли, а потом, всё больше теряя над собой контроль, стонал уже от удовольствия. Слышать эти прерывистые, тихие стоны, видеть это распалённое страстью тело, ощущать себя в нём и понимать: вот он — избранник богов, человек несущий смерть. Это ли не наслаждение?

О да — наслаждение. И его хотелось продлить, растянуть на дни, а, может, и на месяцы.

Жаль только, что пленник, хоть и являлся божественным избранником, в плане физиологии оставался человеком и не выдерживал продолжительного секса, на который способны демоны. Мальчишка быстро расходовал все силы, выдыхался и терял сознание. Это не устраивало Юкихана.

Поэтому сейчас он делал самый сильнодействующий афродизиак. Не только растения и масла, не только тёмная магия, но ещё и капля сокровенной тайны — крупица Истока. Один лишь аромат этого зелья способен разбудить дикое желание и поистине демоническую сексуальную силу в человеке. Главное — не ошибиться с пропорциями и случайно не сделать афродизиак для себя. Как-то экспериментируя, Юкихана дал понюхать его Акаримэ, так потом неделю не мог отделаться от пылкого собрата. Именно после этого случая, демон перестал появляться у того на вечеринках.

Юкихана отломил один крохотный кристаллик Вечного Льда и бросил его в чашу с зельем. Лиловая жидкость вспенилась и моментально заискрилась прозрачным перламутром. С минуту полюбовавшись игрой бликов, демон начал переливать афродизиак в изящный флакон из того же льда, и тут шрам на груди кольнуло болью. Не сильно, но неожиданно, так что Юкихана даже вздрогнул, и несколько капель упали на руку. Что-то творилось с пленником, и демон почти догадывался — что.

Юкихана взялся за пульсирующую нить итогуши, что связывала его с мальчишкой, и мысленно потянулся к нему. Тот с закрытыми глазами стоял над обрывом, и вокруг него водили свой замысловатый хоровод духи — души всех тех, кто пришёл сюда умереть, бывшие мстители, нынешние рабы. Они пытались разломать печати. Освободить своего избавителя.

«Идиоты! — хохотнул демон. — Да их силёнок не хватает на то, чтобы порвать собственные путы. Куда они лезут? На что замахнулись, жалкие ничтожества? Впрочем, — зло прищурился он, — распоясавшихся рабов нужно наказывать».

Жёстко усмехнувшись, демон плотно закрыл крышку, спрятал флакон в рукав и, закутавшись в пургу, ступил на итогуши. Эти путеводные нити — невидимые, не осязаемые, не ощущаемые, протянутые от души к душе — соединяли его со всеми, кто посвящён ему. С одной стороны, это приносило неудобства, ибо демон всегда слышал их зов. Но с другой стороны, он мог беспрепятственно скользить по ним, в считанные секунды оказываясь на другом конце земли.

Один короткий шаг, и Юкихана уже идёт по кромке леса к своему пленнику.

— Милые рабы, вы решили меня, наконец-то, удивить? Повеселить? — по-змеиному улыбнулся демон, обращаясь к духам. — Вам это почти удалось.

Призраки задрожали, кто-то не выдержал, и круг распался. Никчёмные, не способные ни на что, создания, дрожащие от одного его взгляда — они хотели удрать, но Юкихана мысленно приказал стоять, и те замерли, не в силах ослушаться своего хозяина. Единственное, что было у этих ничтожеств — надежда, надежда на спасение. И он собирался отнять её. Прямо здесь. Сейчас.

Мальчишка, секунду назад погружённый в транс, открыл глаза и, увидев Юкихана, подобрался.

— Не подходи! Иначе прыгну.

Демон усмехнулся. Это так отчаянно мило — угрожать ему, Снежному Убийце. Так дерзко и возбуждающе.

— В самом деле? — произнёс он, развязывая оби.

Юкихана не торопился, напротив, растягивал удовольствие, наслаждаясь замешательством пленника. Это напряжённое тело, сжатые кулаки и взгляд, в котором нет ни паники, ни страха — лишь растерянность. Как давно он не встречал таких людей.

Шаг, другой, и вот, сбросив кимоно в траву, демон остановился рядом со своей жертвой.

— Умница, — прошептал Юкихана и погладил пленника по щеке, размазывая перламутровые капли по его коже. — Выспался?

Спросил он и едва успел уклониться от кулака. Если бы не демонская сила и сноровка, то сидеть бы ему сейчас со сломанной челюстью, потому как рука у пленника была далеко не лёгкая, а если добавить ещё божественную силушку, то на этом всё могло бы и закончится.

Это взбудоражило его настолько, что Юкихана слишком резко дёрнул и прижал мальчишку к себе, лишая возможности двигаться, но тот даже не пикнул.

— Какая спесь, какое упрямство!

Демон не скрывал своего восхищения, медленно ведя рукой по его лицу, шее, по шраму на точёной груди. Пленник вздрагивал от прикосновений, но ничего не мог сделать. Лишь когда Юкихана потянул за тряпьё, что обматывало бёдра божественного избранника, тот схватил его за руку в попытке остановить. Демон усмехнулся и, сорвав полотенце, наклонился и прошептал прямо на ушко:

— Я хочу видеть тебя обнажённым. Всегда.

— Холодно. Блин, — прохрипел пленник.

Афродизиак уже действовал вовсю, дурманя сознание, повышая чувствительность и пробуждая желание. Ещё чуть-чуть и мальчишка сам шагнёт в эту тёмную бездну безумства и удовольствия. Он уже почти там, он уже почти готов. Нужно лишь слегка помочь, подтолкнуть.

— Согреть тебя?

Юкихана улыбнулся и нежно коснулся губами уха пленника, лизнул, проник языком, пощекотал. Мальчишка зажмурился, непроизвольно прижимаясь к демону. И тот, еле сдерживая ликующий смех, принялся покусывать шею и плечи своей игрушки, медленно опуская на землю. Игрушка не сопротивлялась, игрушка уже почти потеряла голову, отдаваясь зову возбуждённой плоти. Лишь маленький островок разума ещё кричал, ещё боролся.

— Сволочь... — едва слышно выдохнул пленник. — Ублюдок...

— Обычно люди зовут меня Юкиноши, — произнёс тот, ложась рядом с мальчишкой и обнимая его. — Но тебе я разрешаю называть себя настоящим именем — Юкихана. Я хочу слышать, как ты будешь страстно шептать его.

— Не дождёшься...

Конец фразы потонул в стоне. Афродизиак делал своё дело — тело пленника реагировало на любое прикосновение вспышкой возбуждения. И ласкать его было истинным наслаждением. Ласкать и видеть, как разум и контроль сдают свои последние позиции, отдавая победу тёмному, неистовому вожделению. Мальчишка ещё стискивал зубы и отворачивался от поцелуев, но когда демон потянулся к его члену, пленник сам подался вперёд, пихаясь в руку. Юкихана тихо засмеялся, нежно лаская пальцами твёрдую плоть, и взглянул на своих прислужников. Они витали рядом и корчились в беззвучном крике, не имея возможности ни помочь, ни убежать, ни даже отвернуться.

«Смотрите! — мысленно приказал им демон. — Смотрите на своего избавителя, избранника богов! Разве он не прекрасен? Да он настоящий подарок. И за этот подарок я благодарен вам, мои милые рабы. Ваше проклятье послало его мне. И теперь он мой. Навсегда. А теперь убирайтесь!»

И тут же позабыв про духов, Юкихана посмотрел на разгорячённое лицо пленника, на его напряжённое, содрогающееся в оргазме тело. Да, он хорош, очень хорош. Даже сейчас, находясь под действием дурмана и сгорая от похотливой страсти, даже сейчас в нём чувствовалась сила воли. Это восхищало, это покоряло, это опьяняло.

Подавив сопротивление, демон ввёл сначала один палец, затем второй, подготавливая мальчишку.

— Тварь... — прошипел тот. — Паскудная тварь...

— Сегодня ты научишься правильно произносить моё имя, — ухмыльнулся демон.

Очередное ругательство оборвалось сдавленным криком, когда демон вошёл в него. Вошёл медленно, ласково, давая возможность привыкнуть, а потом, положив ноги мальчишки себе на плечи, также медленно начал двигаться в нём. Ни с кем он ещё не был настолько нежен и аккуратен, никого до этого он ещё не хотел подчинить таким извращённым способом.

Сломать человека просто. Выбить почву из под ног силой, грубостью, жестокостью, растоптать гордость, смешать с грязью личность, отнять всё, обрушить в бездну отчаяния, обратив человека в безвольную куклу. Это просто. Но именно она — воля — и привлекала демона в мальчишке, именно ею он любовался и хотел покорить. Да — покорить, а не сломать. Он хотел, чтобы мальчишка по собственной воле тянулся к нему, ложился под него, раздвигал ноги. Сам. Без принуждения. Только так победа станет чистой. Только так.

Что потом? Юкихана не знал, не хотел об этом думать. Он хотел наслаждаться этим чудом сейчас. И он наслаждался.


Предыдущие главы: Глава 1: Юкихана, Глава 2: Идзуми, Глава 3: Юкихана, Глава 4: Идзуми, Глава 5: Юкихана, Глава 6: Идзуми, Глава 7: Юкихана, Глава 8: Идзуми

@темы: слэш, фэнтези, миди, ориджинал, психология, романтика, NC-17, драма

---

Исток — Глава 8: Идзуми

[Yueda]

Название: Исток
Автор:  Yueda, бета: Lutaya
Жанры: Слэш (яой), романтика, драма, фэнтэзи, психология
Предупреждения: Насилие, изнасилование
Данные: Ориджинал, NC-17, миди, в процессе
Саммари: Демон и человек. Их связывает прочная нить проклятья. Разорвать? Связать покрепче? Лишь Исток может дать ответ...
Размещение: С указанием моего авторства и ссылкой


Глава 8: Идзуми


Идзу с остервенением тёр себя мочалкой. Он хотел разодрать кожу в кровь, сорвать её, лишь бы избавиться от этой грязи, от этого запаха. Но, казалось, они проникли так глубоко, что пропитали саму душу, и отмыться не получится никогда.

Прошедшая ночь походила на кошмар. Идзуми не помнил, кто он, где он, зачем он, ничего не замечал вокруг, только его — своего мучителя. Видел его нечеловеческие глаза и жадную ухмылку, чувствовал его сильное тело и властные руки, ощущал его внутри себя. Чёрт побери, внутри! Его имели. Имели всю ночь, пока сознание милостиво не покинуло его.

Очнулся парень уже здесь на циновках в старинном самурайском доме. Мучителя не было рядом, лишь ветер гулял по татами, да в углу на низком столике остывала еда: рис, рыба, чай. И больше ничего: ни мебели, ни одежды, даже простыни, чтобы замотаться.

Идзуми повалился назад на циновки, желая только одного — умереть. Но запах еды уже будоражил ноздри, к горлу подступала дурнота, и парень понял, что не ел, наверное, целые сутки. Как бы паршиво он себя не чувствовал, смерть от голода — это последнее, на что бы он пошёл. Поэтому кое-как поднялся, шатающейся походкой подошёл к столу и, рухнув на пол, начал есть. Медленно, тщательно прожёвывая и каждую секунду ожидая, что вывернет наизнанку.

Не вывернуло. Тогда парень, стараясь не думать ни о чём, раздвинул сёдзи[13] и вышел на веранду. Обнажённое тело обнял тёплый, пропитанный солнцем воздух, а глаза заслезились от яркого света и зелени. Почти вслепую он шёл по раскалённому камню дорожки среди густых зарослей бамбука пока не набрёл на купальни фурако[14], где и принялся истязать себя, смывая грязь и тщась уничтожить воспоминания. Воспоминания, проступающие на коже засосами от поцелуев, царапинами от когтей, зарубцевавшимися шрамами на груди и запястьях.

Отметины. Демон оставил их по всему телу. Шея, плечи, грудь, спина, живот, пах — всё помечено демоном. Хозяином...

Идзу тихо зарычал и окатил себя холодной водой.

Что теперь? Что ему делать? Как с этим жить? Может, просто залезть сейчас в чан, сесть на дно, окунувшись с головой в горячую воду, — и всё? Покончить с этим раз и навсегда. Надёжный способ.

Идзуми долго стоял и смотрел на исходящую паром воду и понял — не сможет. Для того, чтобы шагнуть в пустоту, ему нужно отчаянье, неизмеримое и несравнимое ни с чем. Как это ни странно, желание жить было сильнее. Даже так: в роли пленника, игрушки, куклы для извращённых утех он хотел жить больше, чем умереть. Паскудно себе в этом признаваться. Паскудно, стыдно, отвратительно. Но лучше так, чем ломать перед собой комедию гордости, трястись за свою задницу, называя это честью, и не замечать очевидного: здесь ещё есть надежда. Слабая, мизерная, но есть. А там, за гранью — уже нет ничего.

В конце концов, он не знал, что это за место, куда исчез демон, вернётся ли — он вообще ничего не знал. Поэтому и отчаиваться рано.

Наскоро обтеревшись, Идзуми намотал полотенце вокруг бёдер, вышел наружу и, наконец, огляделся. Свечи криптомерий, нежные цветы магнолии, пышные кусты камелии, круглое озерцо, каменный мостик, узкая тропинка. То, что с первого взгляда показалось парню хаотичными зарослями, было садом. Порядочно запущенным, но всё-таки садом. Кто-то на скорую руку привёл его в порядок: расчистил озеро, тропинки, отмыл дом. Этот загадочный «кто-то» приготовил еду и нагрел воду для купания. Но кто?

Этот вопрос интересовал Идзу с каждой секундой всё больше, потому что кожей ощущал — смотрят. Кто-то смотрит на него.

— Эй! — кинул он в тишину, будто камень в воду. — Есть кто живой?

Тишина, потревоженная криком, прошуршала листвой, захлопала крыльями испуганной птахи и снова сомкнула ровную гладь.

Идзуми скрипнул зубами.

— Кто ты, чёрт тебя дери? Покажись!

Но тишина упорно продолжала молчать, лишь смотрела со всех сторон, окружала.

— Не хочешь выходить, так хоть скажи, что это за место? И где этот белобрысый ублюдок? — не сдавался парень.

И, не получив ответа, плюнул.

— Ну и фиг с тобой. Сам разберусь.

Парень решительно зашагал по тропинке прочь от купален. Он шёл, сам не зная куда. Главное — идти, делать, что-то менять в этой чёртовой ситуации. Иначе можно просто свихнуться. Пусть глупо, напрасно, бесполезно, пусть он так ничего и не узнает, но это лучше, чем сидеть и ждать не пойми чего.

Думая так, Идзуми прошёл насквозь заброшенные рисовые поля и углубился в лес. Густая трава приятно щекотала босые ступни, а запах сосен и можжевельника придавал телу бодрость. Влажный и прохладный воздух хотелось пить глоток за глотком, наслаждаясь изысканностью девственной чистоты. Той самой изумительной чистоты, которую не встретишь в пригородных лесах. Да, пожалуй, нигде уже не встретишь. Оазис красоты, нетронутый человеком, где же он находится? На каком краю вселенной? Судя по традиционному самурайскому дому и растениям, что окружали парня сейчас, Идзуми всё ещё в Японии, где-то на юге. Но где?

Сосредоточится на вопросах не получалось из-за взгляда, что следовал за Идзу по пятам, цепляя занозой, щекоча спину. Казалось, обернёшься — и увидишь его, этого скромника. Но всякий раз тот умудрялся спрятаться, так что ничего не оставалось, кроме как сжать кулаки и продолжать свой путь дальше.

Но вот вдали забрезжил просвет, и лес закончился также резко, как и начался.

Заметно редея, бамбуковый подлесок спускался вниз по крутому откосу и чуть ли не вплотную подступал к тихо шуршащим волнам. Глубокая синева моря где-то у горизонта вливалась в прозрачную лазурь небес, и солнце освещало этот союз. Запомнить, запечатлеть в памяти, чтобы, если выпадет случай, зарисовать, перенести на бумагу яркие краски мгновения. Но как раз в этот момент зрение принялось зло шутить с парнем.

Солнце, до этого мирно сияющее в небе, придвинулось, расплылось раскалённым пятном по всему небосводу, заслонило собой всё вокруг, резануло по глазам ослепительной белизной. Парень с силой зажмурился, но это не помогло: плазма разливалась теперь под закрытыми веками.

Боль пробила всё тело, как тогда, на алтаре. Идзуми не мог пошевелиться, ни одним мускулом не мог двинуть, его будто заживо вмуровали в прозрачную стену из чистейшего льда, и он видел. Да, именно так — с закрытыми глазами он видел теперь тех, кто смотрел на него. Невесомые тени с печальными, ждущими чего-то глазами, они кружили вокруг него, тянули руки. Смотреть на них было неприятно. Но парень не мог закрыть уже закрытые глаза.

И тут свет начал меркнуть, а боль отступать. Навстречу Идзуми шла метель, а впереди — он. Демон, убийца, мучитель — Юкиноши. Он кутался в саван из снега, лунное серебро волос стелилось по ветру, а в глазах, утративших всякое сходство с человеческими, плескалась чудовищная бездна. Хоровод вокруг Идзу замедлил движение и задрожал. Демон улыбнулся и что-то произнёс, тени заметались, разрывая кольцо, и зрение вернулось.

Идзуми стоял на прежнем месте, никаких теней он больше не видел, зато видел демона. Тот медленно и неторопливо шёл к нему по кромке откоса. Один, без метели, и бездна плескалась теперь только в зрачках, да и облачён он был в изысканное кимоно, не в снег. Вот только улыбка не изменилась. Такая же притворно ласковая. Идзуми хорошо помнил, что скрывалось за этой лаской.

Собравшись, как перед дракой, парень отступил на шаг и, бросив взгляд на крутой откос, крикнул:

— Не подходи! Иначе прыгну.

Он сам прекрасно знал, что несёт чушь — нашёл, чем угрожать. Угрожать этому демонскому ублюдку вообще бессмысленно, тем более, так.

— В самом деле? — усмехнулся демон и, не останавливаясь, начал развязывать оби[15].

Идзу застыл.

«Он что, — пробила его мысль, — собирается прямо здесь? Сейчас?!...»

Под ложечкой противно засосало, а сердце будто ледяной рукой сдавили. Какого чёрта он стоит и смотрит, как демон подходит всё ближе? Приближается с каждым шагом, с каждой секундой! Какого чёрта он стоит и ничего не делает?! Бежать! Прыгнуть с этого откоса, сломать себе шею — и всё! Но было уже поздно.

— Умница, — прошептал демон и прикоснулся к его лицу, погладил щёку.

Что-то прохладное и маслянистое проникло в поры, а ноздри окутал сладкий аромат мёда с примесью шафрана, можжевельника и чего-то ещё.

— Выспался? — улыбнулся мучитель.

Запах будоражил кровь, снимал оцепенение. Пальцы с хрустом сложились в кулак, и тот выстрелил точно в челюсть. Но демон ловко уклонился, а в следующую секунду запястье будто железными тисками сдавили. Демон перехватил его руку, резко дёрнув вниз, заломил за спину, и Идзуми оказался в объятьях этого чудовища.

— Какая спесь, какое упрямство! — в голосе демона слышалась неприкрытая издёвка и ликование, а глаза горели такой алчностью и похотью, что становилось страшно.

Стиснув зубы, Идзу терпел боль в вывернутой руке, терпел ласковые прикосновения, что вызывали дрожь по телу. Только тогда, когда демон взялся за обматывающее бёдра полотенце, парень вцепился в руку блондина, пытаясь остановить. Но тщетно.

— Я хочу видеть тебя обнажённым, — шёпот мучителя обжёг ухо Идзуми. — Всегда.

— Холодно. Блин, — превозмогая себя, процедил сквозь зубы парень.

— Согреть тебя? — услышал он короткий смешок, и в следующую секунду язык демона пощекотал его ухо.

Идзу зажмурил глаза. Эта близость сводила с ума, разливая по телу сладостный жар. Жар? Какого дьявола? Что с ним происходит?

А демон уже покусывал его шею, мягко, но настойчиво укладывая на землю.

Сопротивляться! Биться до последнего. Пусть бессмысленно и бестолково, но биться! Почему же он покорно опускается на разостланное кимоно? Почему даже не пытается бороться? И откуда эта волна возбуждения? Тёмная, жгучая волна, током бьющая по нервам. И этот запах. Сладкий, медовый запах... Запах!..

— Сволочь... — одними губами произнёс Идзуми, начиная догадываться о том, что за капли размазали по его щеке. — Ублюдок...

И судорожно вздрогнул, когда язык демона вновь коснулся его уха.

— Обычно люди зовут меня Юкиноши, — шёпот мучителя сладким ядом разливался по жилам, по венам, смешивался с кровью, туманил разум, возбуждал ещё сильнее. — Но тебе я разрешаю называть себя настоящим именем — Юкихана. Я хочу слышать, как ты будешь страстно шептать его.

— Не дождёшься... — прошипел Идзуми и задохнулся, когда демон прикоснулся к его соскам.


________________________________________________________

13. Сёдзи — в традиционной японской архитектуре это дверь, окно или разделяющая внутреннее пространство жилища перегородка, состоящая из прозрачной или полупрозрачной бумаги, крепящейся к деревянной раме.
14. Фурако — японская баня. Купели японской бани Фурако по своей форме напоминает бочку очень большого размера. Для принятия банных процедур купель Фурако снабжена скамьей по всему внутреннему периметру.
15. Оби — пояс для кимоно.


Предыдущие главы: Глава 1: Юкихана, Глава 2: Идзуми, Глава 3: Юкихана, Глава 4: Идзуми, Глава 5: Юкихана, Глава 6: Идзуми, Глава 7: Юкихана

@темы: слэш, фэнтези, миди, ориджинал, психология, романтика, NC-17, драма

---

[hog.father]

---

Исток — Глава 7: Юкихана

[Yueda]

Название: Исток
Автор:  Yueda, бета: Lutaya
Жанры: Слэш (яой), романтика, драма, фэнтэзи, психология
Пердупреждения: Насилие, изнасилование
Данные: Ориджинал, NC-17, миди, в процессе
Сммари: Демон и человек. Их связывает прочная нить проклятья. Разорвать? Связать покрепче? Лишь Исток может дать ответ...
Размещение: С указанием моего авторства и ссылкой


Глава 7: Юкихана


Юкихана видел, как пленник корчится от боли, скрипит зубами, но терпит. Сила, усмирённая и запертая на семи каналах, мучила своего обладателя. А тот терпел и закричал лишь тогда, когда боль красной вспышкой пробила Муладхару[6]. Сильный, упрямый, гордый. Одно только это возбуждало демона. Хотелось взять его. Грубо, без церемоний. Сломать, насладиться болью и страданием. Так он делал со всеми мстителями, жертвами, даже собратьев не жалел. Но сейчас — особый случай. Сам пленник особенный, поэтому и подход к нему другой. Ласковый яд нежности — вот что избрал демон своим оружием, оружием, против которого невозможно устоять.

Юкихана ухмыльнулся и коснулся пальцами макушки пленника, там, где фиолетовым пламенем агонизировала Сахасрара[7]. От ласковых массирующих движений свечение замерцало, поблёкло и вскоре исчезло совсем, унеся вместе с собой и боль. Облизав губы, демон поцеловал горячий лоб, и синий огонь Аджна[8] тут же потух.

Последователи поработали на славу. Каналы были не просто закрыты, а замурованы. Оставалось только поставить последнюю печать, отметить хозяйским клеймом. И демон, наслаждаясь отчаянным сопротивлением и беспомощностью, метил свою жертву. Моё — говорил каждый поцелуй, каждый укус, каждая царапина. Он спускался всё ниже, и голубое свечение Вишуддха[9], розово-зелёные сполохи Анахата[10] и янтарная желтизна Манипура[11] гасли под властью демона льдов.

Пощекотав языком пупок мальчишки, Юкихана покрыл поцелуями низ его живота и, наконец, коснулся вожделенной, возбуждённой плоти. От одного этого прикосновения пленник испуганно сжался, а пульсирующая боль Свадхистхана[12] отступила. Но демон не собирался останавливаться, он хотел сперва довести мальчишку до оргазма, вознести к облакам удовольствия, чтобы потом низвергнуть в ад боли и унижения.

Он дразнил, ласкал пленника и улыбался, видя, как быстро тот теряет над собой контроль и уже не сопротивляется, а сам подставляет себя, выгибается в оргазме, кончает.

Демон с любопытством смотрел, как разгорячённое тело мальчишки, последний раз вздрогнув, расслабилось, но почти тут же напряглось вновь. Пленник знал, что это не всё. И Юкихана не заставил себя ждать. Он взялся за кольца оков, что зажимали лодыжки парня, и протащил по желобу вперёд, вынуждая пленника согнуть колени и ещё больше раздвинуть ноги. А затем, растянув губы в хищной улыбке и зачерпнув предусмотрительно оставленную слугами смазку, демон ввёл пальцы в анус жертвы. Та не издала ни звука, лишь сжалась, стиснула зубы и кулаки. Но Юкихана покачал головой и усилил напор, растягивая мышцы и усмиряя пульсацию боли в последнем центре силы. Усмиряя одну и даря другую. А когда решил, что этого достаточно, приподнял ягодицы мальчишки и вошёл в него. Не резко и грубо, а аккуратно, почти ласково, стараясь причинить меньше боли. Но пленник взвыл и дёрнулся так, что кандалы впились в кожу, оставляя кровавые отметины. После этого он не пытался сопротивляться и только сдавленно вскрикивал при каждом движении демона. А тот, убедившись в покорности пленника, обхватил пальцами его член и принялся ласкать, даря букет таких разных, противоречивых ощущений. Пленник путался, терялся, растворялся в них, то стискивая зубы и сдерживая крик, то выдавливая мучительно тихий стон. И это заводило демона ещё сильнее.

Больше не в силах сдерживать себя, Юкихана участил ритм. Действуя жёстко, почти жестоко, он причинял пленнику теперь только боль и получал от этого наивысшее удовольствие. Достигнув апогея, демон излился в юношу, метя таким образом его и там. Затем, пожирая глазами возбуждённое тело, Юкихана склонился над своей игрушкой и, снова обхватив пальцами член, довёл пленника до оргазма.

Обняв ещё содрогающееся тело парня, демон щёлкнул пальцами, и в наглухо закрытом помещении пошёл снег. Он появился ниоткуда, и также загадочно исчез. А вместе с ним исчезли демон и его пленник. Будто и не было их здесь никогда.


________________________________________________________

6. Муладхара — первая чакра — крестец, основание позвоночника. Цвет — красный.
7. Сахасрара — седьмая чакра — макушка головы. Цвет — фиолетовый.
8. Аджна — шестая чакра — центр лба. Цвет — синий.
9. Вишуддха — пятая чакра — горло. Цвет — голубой.
10. Анахата — четвёртая чакра — сердце. Цвет — зелёный, в некоторых источниках упоминается розовый.
11. Манипура — третья чакра — район солнечного сплетения. Цвет — жёлтый.
12. Свадхистхана — вторая чакра — точка на расстоянии трёх пальцев ниже пупка. Цвет — оранжевый.

Предыдущие главы: Глава 1: Юкихана, Глава 2: Идзуми, Глава 3: Юкихана, Глава 4: Идзуми, Глава 5: Юкихана, Глава 6: Идзуми

@темы: слэш, фэнтези, миди, ориджинал, психология, романтика, NC-17, драма

---

[Приют Охотника]

---

Каинвилль

[Ghost-city]

- Желаю всем жителям Каинвилля интересных событий, увлекательных сюжетов и захватывающих приключений. Вообще-то в нашем городе с этим проблем нет, я понял это сразу, когда здесь оказался. Но приключений много не бывает. Живите так, будто в ваших венах течет огонь. Будто этот день – последний в жизни.

Терри Найт-Дэвис.

---

[Приют Охотника]

Для отыгрыша на форумной ролевой требуется персонал дома отдыха:

Сотрудники охраны

Вас ждет:
- Спасение от проблем большого мира
- Высокая оплата труда
- Проживание в старом английском замке
- Удобный график и приятный коллектив,
- который можно помять в нежных местах
От вас требуется:
- Психическое здоровье
- Хорошая физическая форма
- Навыки рукопашного боя и владения оружием
- Умение соблюдать субординацию
- Темные пятна в биографии, которые приведут вас к нам.

Горничные

Вас ждет:
- Спасение от проблем большого мира
- Высокая оплата труда
- Проживание в старом английском замке
- Удобный график и приятный коллектив
- Шанс сбежать на Бали с миллионером
От вас требуется:
- Психическое здоровье
- Приятная внешность и манеры
- Навыки уборки помещений
- Темные пятна в биографии, которые приведут вас к нам.

Только мужские персонажи!

Контакты в профиле.
ICQ: 384569609

---

Исток — Глава 6: Идзуми

[Yueda]

Название: Исток
Автор:  Yueda, бета: Lutaya
Жанры: Слэш (яой), романтика, драма, фэнтэзи, психология
Пердупреждения: Насилие, изнасилование
Данные: Ориджинал, NC-17, миди, в процессе
Сммари: Демон и человек. Их связывает прочная нить проклятья. Разорвать? Связать покрепче? Лишь Исток может дать ответ...
Размещение: С указанием моего авторства и ссылкой


Глава 6: Идзуми


Вата... Вата в ушах, в голове, в мыслях, во всём теле. Тяжёлая, плотная вата. Но даже сквозь неё просачивается мерный, ритмичный гул. Пение. Странное пение. Страшное. От него замирает сердце и стынет кровь. Стынет, застывает, леденеет. И вот уже не вата — прозрачные кубики льда заполняют сознание. Они царапаются, громоздятся друг на друга, сливаются монолитом, непроницаемой стеной. Тишина...

Прошла минута, другая, а может, вечность, но и тишина начала отступать. Она отступала медленно, неторопливо, оставляя вместо себя тошноту, холод и жгучую боль в груди.

Идзуми открыл глаза. И захотел проснуться. Или хотя бы вернуться назад в тишину.

Полностью обнажённый, скованный по рукам и ногам, окоченевший, почти утративший чувствительность парень лежал на обледенелой каменной плите. Мертвенный свет крохотных свечей, что окружали его, едва справлялся, отгоняя темноту, которая густым киселём разлилась вокруг. А грудь горела таким огнём, что даже дышать становилось невозможно.

Идзуми приподнял голову, пытаясь понять из-за чего. И чуть не потерял сознание от взорвавшейся бомбы боли.

Он лежал совсем без движения и старался ни о чём не думать, особенно об изрезанной ножами грудной клетке, когда в круге света появился человек — мужчина лет сорока в дорогом костюме. Гладковыбритое чуть усталое лицо, снисходительная улыбка и алчные глаза. В руках мужчина держал широкую полупрозрачную чашу, наполненную почти до краёв тёмной жидкостью, при одном взгляде на которую к горлу подкатывала тошнота.

— Уже проснулся, Сэйнэцу Идзуми? — спросил мужчина хриплым, шуршащим голосом.

Идзу молчал. Лишь сильнее сжал зубы, чтобы не сорваться на крик, на мольбы, на глупые проклятья. Нет, такого удовольствия он этому ублюдку не доставит. «Жить и умирать нужно достойно», — так говорил мастер Иёку. И он был прав.

Был... Сейчас для Идзуми всё окрашивалось оттенками этого слова. Ещё чуть-чуть и он сам превратится в «был». До чего же жалко себя. До безумия жалко! До предательской рези в глазах...

— А ты шустрый, мальчик, — произнёс мужчина, подойдя к Идзу и опустив чашу на камень. — Только не говорливый. Но это мне даже нравится — не люблю болтунов.

Идзуми сжался под его жадным, похотливым взглядом. Наверное, нужно кусаться, нужно сказать этому уроду что-нибудь резкое, надерзить. И может тогда, разозлившись, тот просто убьёт его. Но парень не мог разлепить зубы, они будто намертво вросли друг в друга.

— Ты приятно удивил меня, заставив побегать моих подчинённых, — продолжал говорить мужчина. — Не думал, что сынуля богатея способен на такое. Отвоевал мальчишку, сорвал жертвоприношение, удрал от моих псов, сбежал в другой город — тебя искали целые сутки! Но ты можешь гордиться, — лицо мужчины придвинулось совсем близко, а глаза вспыхнули фанатичным огнём, — тебя возжелал сам Юкиноши! Он приходил ко мне и велел разыскать. Возрадуйся, мальчишка, тебя принесут в жертву великому Демону Льдов!

Сердце остановилось. А потом понеслось, накручивая обороты.

Жертва. Он жертва. А камень, на котором лежит — алтарь. И его... Его принесут в жертву. Сегодня. Сейчас. В жертву тому самому монстру, который...

Кровь стучала в висках с такой силой, что парень едва слышал слова демонопоклонника:

— Обряд свершён, заклятия прочитаны, осталось поставить последнюю точку. И этим я решил заняться лично, — прошептал фанатик над самым ухом парня.

Мужчина склонился так близко, что Идзуми даже при этом скудном освещении мог рассмотреть все морщинки, все неровности кожи. Поэтому видел, как стекленеют алчные глаза, как тонкой струйкой вытекает изо рта кровь, как медленно сползает пронзённое тело.

— Идиоты... — разнёсся по залу леденящий душу шёпот, а вслед за шёпотом из темноты соткался он — Юкиноши, демон. Даже в этом мраке его волосы светились снежным серебром, а в глазах плескалась тьма. Жгучая, гипнотизирующая тьма.

— Говорил же: поймать, подготовить, запечатать силу, собрать кровь и всё.

Идзуми вжался в камень. Он хотел умереть. Просто умереть. Чтобы не видеть эти нечеловеческие пожирающие его глаза, эту жадную улыбку. Смерть уже не казалась чем-то страшным. Всё лучше, чем остаться наедине с ним...

— Привет. Наконец-то, мы можем познакомиться поближе, — демон двигался совсем бесшумно, даже кимоно не шуршало. — В прошлый раз ты так быстро убежал, что мы не успели и словом перемолвиться.

Сердце, недавно скачущее бешеным галопом, теперь билось тяжело и гулко. Сколько ему осталось? Сколько секунд? Ударов? Сколько? И, может, именно осознание неизбежности конца придало парню силы, и он смог разлепить ссохшиеся губы.

— Что?.. — еле слышно прохрипел он. — Что тебе нужно?

— Что нужно? — переспросил демон и хохотнул: — Дай-ка подумать! Может быть, ты? — и уже без улыбки, впиваясь глазами: — Весь. С потрохами.

От этого взгляда по телу пробежал озноб, дыхание перехватило, а в голове осталась только одна мысль: зачем? Видимо, этот вопрос парень произнёс вслух, потому что демон снова улыбнулся.

— Затем, что мне скучно, и я хочу немного поиграть с тобой, малыш.

В горле застрял ком. Поиграть? Что значит — поиграть?

А демон улыбнулся ещё шире и лёгким движением спустил кимоно с плеч, открывая мраморно-белую грудь и уродливый шрам от ожога.

— Твоя работа, — прошептал он и прищурился. — Не помнишь?

У Идзуми едва хватило сил, чтобы покачать головой. Он ничего не помнил. И он ничего не понимал. Совершенно ничего. А демон уже стоял рядом, совсем близко. Стоял, рассматривал пленника. Он ощущал этот взгляд кожей, нервами, всем нутром.

— Ну, конечно, не помнишь. Сила слишком велика, она ослепляет. Чистая, звонкая, божественная. Зачем она маленькому, глупому человечку? — сладким голосом спросил демон и сам же ответил: — Правильно — незачем. Поэтому её нужно запереть, чтобы не мешала нашим играм.

Сказав это, демон подхватил одной рукой чашу и, поднеся к губам, сделал первый глоток. А Идзуми застонал от боли. Казалось, тысяча острейших льдинок впилась в его макушку и ввинчивается. Секунда, другая и напор ослаб, сменившись ритмичным покалыванием. Парень едва успел перевести дух, как ударила новая волна — уже в лоб. Затем агония охватила горло, грудь, солнечное сплетение. Когда невидимые иглы впились в пах, парень взвыл. И выгнулся дугой в крике, когда боль перешла в промежность. От холода ни осталось и следа — Идзуми весь горел. Горел болью.

— А вот теперь можно и поиграть.

Горячий шёпот обжёг ухо Идзу, а сильные пальцы коснулись макушки, утонули в волосах, начали массировать кожу. И боль отступила, сбежала от этих прикосновений. Идзуми с силой зажмурил глаза и стиснул зубы, когда демон поцеловал его лоб, усмиряя очаг раздражения, а затем, прочертив языком влажную полосу по щеке и подбородку, впился в шею.

Парень пытался отвернуться, вывернуться, но металлические тиски держали крепко. И оставалось только надеяться, что он очнётся от этого кошмара. Или умрёт.

Но кошмар не прекращался, и смерть не приходила, а демон уже ласкал языком его израненную грудь. И Идзуми ничего не мог сделать. Абсолютно ничего! Он был совершенно беспомощен. Игрушка в руках демона. Послушная кукла для извращённых игр. Жертва.

Мучитель не останавливался. Покрыв поцелуями грудь и живот, он спустился ниже и коснулся языком самой горячей, возбуждённой плоти. Облизал, пощекотал, обхватил губами.

Идзуми захрипел, прикусил губу, сжался. Он ещё пытался контролировать себя, но разум уже задыхался. Задыхался от смеси панического страха, отвращения и... удовольствия. И с каждой секундой удовольствие нарастало. Оно разливалось по телу горячей волной, тошнотворно сладкой и омерзительно приятной. Сопротивляться он уже не мог и судорожно двигался в такт мучительным ласкам, торопил, подставлял себя, тихо стонал. Подчинялся...


Предыдущие главы: Глава 1: Юкихана, Глава 2: Идзуми, Глава 3: Юкихана, Глава 4: Идзуми, Глава 5: Юкихана

@темы: слэш, фэнтези, миди, ориджинал, психология, романтика, NC-17, драма

---

Исток — Глава 5: Юкихана

[Yueda]

Название: Исток
Автор:  Yueda, бета: Lutaya
Жанры: Слэш (яой), романтика, драма, фэнтэзи, психология
Пердупреждения: Насилие, изнасилование
Данные: Ориджинал, NC-17, миди, в процессе
Сммари: Демон и человек. Их связывает прочная нить проклятья. Разорвать? Связать покрепче? Лишь Исток может дать ответ...
Размещение: С указанием моего авторства и ссылкой


Глава 5: Юкихана


Юкихана стоял на крыше многоэтажки и внутренним взором наблюдал, как его последователи ломают комедию с разливанием чая.

Вообще-то, он мог наблюдать за ними откуда угодно, хоть со своего острова, но оттуда мало чем мог бы помочь этим смертным бездарям, если они что-нибудь напортачат. А он был уверен — они обязательно что-нибудь напортачат. Связь демона и посвящённых — особая связь. Часто она является обузой и утомляет, но иногда приносит и пользу. Вот как сейчас.

После вчерашней встречи с наречённым убийцей, Юкихана едва дождался ночи, чтобы явиться в сон главы своих поклонников с приказом найти мальчишку и раскопать про него всё. Оками, проснувшись в холодном поту и благоговейном трепете, немедленно бросил на поиски все силы. Подчинённые очень быстро установили личность парня, его родословную, нарыли его подробнейшею биографию, отследили ночной маршрут и привели демона сюда. И всё это меньше, чем за сутки.

Одно только оставалось непонятным: клан Сэйнэцу никак не связан с кланом Сайконо. Они никогда не пересекались, даже случайно.

«Значит, всё-таки пересекались», — размышлял демон, глядя, как мальчишка одним глотком допивает чай.

Сильнодействующий наркотик должен был свалить его, что называется, замертво. Но мальчишка почему-то не падал. Шипел, шатался на ватных ногах, но не падал! И пока подчинённые медленно вставали, ожидая, когда жертва, наконец, рухнет, та слабеющей рукой сжала чашку и из последних сил запустила её в младшего по званию. Чашка угодила в скулу, оставив изрядный синяк. Ещё чуть-чуть, и полицейский лишился бы глаза. Рыча и матерясь слуги кинулись на парня, повалили на пол, подмяли. Но даже так он продолжал сопротивляться. И глядя на эти безрезультатные, но отчаянные попытки, Юкихана мысленно аплодировал ему.

Этот парень не походил на мстительных, а на поверку безвольных детей клана Сайконо, не походил он и на прочих беззащитных жертв, что исправно приносились демону. В парне жизнь бушевала весенними ураганами, и силе этой бури можно было только завидовать. Самый опасный человек, способный его убить, убивал пока его скуку. Праздник среди серых будней, источник воды посреди пустыни. Припасть, напиться, иссушить, завладеть и подчинить. Сломать! Вот что он хотел сделать с ним. И для исполнения желаний нужно только немного подождать. Вот Юкихана и ждал, наблюдая, как двое мужчин скручивают уже вяло брыкающееся тело.

— Крепкий ублюдок, блин! — отдуваясь просипел Оседжи. — Даже наркота не берёт. А ведь он до этого ещё бутыль водки выжрал... Эй, ты что делаешь? — спросил он своего напарника, который споро расстёгивал ремень на брюках жертвы.

— Потешиться с этим козлом хочу, — зло процедил Сакки, воюя с ширинкой.

— Остынь! — приказал Оседжи. — Его в жертву Юкиноши готовят.

— Да ладно тебе! — отмахнулся напарник. — Его всё равно трахать будут. Какая Юкиноши разница кто и сколько раз?

Юкихана сжал пальцы в кулак, а когда разжал, раб уже валился на пол мёртвой заиндевелой куклой с промороженными внутренностями. Мальчишка — его игрушка, и только он может отнять у него девственность.

Второй последователь, едва сдерживаясь, чтобы не удариться в панику, взвалил тело парня на плечо и поволок вниз.

Демон вздохнул с облегчением — с первой половиной задачи его подчинённые справились.


Предыдущие главы: Глава 1: Юкихана, Глава 2: Идзуми, Глава 3: Юкихана, Глава 4: Идзуми

@темы: слэш, фэнтези, миди, ориджинал, психология, романтика, NC-17, драма

---

Каинвилль

[Ghost-city]

В каждом городе своя история. В каждой истории память о жизни.
© Айшек Норам

---

Исток — Глава 4: Идзуми

[Yueda]

Название: Исток
Автор:  Yueda, бета: Lutaya
Жанры: Слэш (яой), романтика, драма, фэнтэзи, психология
Пердупреждения: Насилие, изнасилование
Данные: Ориджинал, NC-17, миди, в процессе
Сммари: Демон и человек. Их связывает прочная нить проклятья. Разорвать? Связать покрепче? Лишь Исток может дать ответ...
Размещение: С указанием моего авторства и ссылкой


Глава 4: Идзуми


Идзуми сидел на кухне однокомнатной квартиры на окраине какого-то захолустного городка и мрачно смотрел на пустую бутылку. Голова, как назло, была ясная. А он так надеялся хоть чуть-чуть захмелеть, но его чёртова устойчивость к алкоголю убивала надежды на корню. Вторая, непочатая бутылка скромно стояла в сторонке. Открывать её не хотелось. Водка оказалась на редкость противной.

«Палёная», — отстранённо подумал парень.

Прошлая ночь вспоминалась смутными урывками, а события вечера вовсе были засвечены. Именно так — засвечены. Он отчётливо помнил «галстучных», снег, черноглазого блондина, летящие иглы, окровавленные трупы, а дальше — всё. Белое пятно. И сколько Идзуми не пытался взять штурмом собственную память, она не сдавалась. Держала глухую оборону молчания и, будто подачку, выдавала лишь скромные обрывки: людный вокзал и электронное табло рейсов, касса и сонная девушка за стеклом, мерное постукивание колёс и полупустая электричка. В ней-то Идзу и очнулся поутру.

Выйдя на первой станции, он около часа просидел на вокзале, пытаясь собрать мысли в кучу и решая, куда ему нужно идти: в полицию или в психушку. В конце концов, пошёл в полицию. Там Идзуми рассказал всё, что видел и слышал. Как он и предполагал, его посчитали за спятившего, но показания всё же сняли, в протокол занесли и отправили отдыхать. В лечебницу парень идти передумал, вместо этого он купил газету, нашёл объявления о сдаче квартир и позвонил по первому попавшемуся номеру.

Он расплачивался только наличными, никому не звонил, лишь в полицию — сообщить адрес. Он весь день просидел в четырёх стенах потому, что боялся, просто боялся. Но не знал, кого больше: «галстучных», которые в течение получаса отыскали его в большом городе, или же блондина-убийцу, ведь тот даже человеком не был.

«Бред. Бре-ед! — кричало сознание, в тысячный раз прокручивая события прошлого вечера. — Снег, лёд из рук — да всё это могло мне примерещиться!»

И тут же понимал — нет, не примерещилось.

Он пытался отвлечься от этих мыслей, рисовал, а когда осознавал, что с листа на него смотрит лицо убийцы, в ярости рвал бумагу. В итоге решил напиться, но и здесь его ждала неудача. И вот теперь он — трезвый и мрачный — сидел на кухне, заваленной бумажным мусором, и не знал, что делать дальше. Как выпрыгнуть из этого дурацкого мистического боевика, в котором он оказался по воле случая, спасая мальчишку? Спас — молодец! А его теперь кто спасёт? Ведь найдут. Рано или поздно — найдут. Если бы он хоть понимал, что происходит, ну хоть что-нибудь. Так ведь нет. Ни черта он не понимал. И это непонимание убивало не хуже всякого убийцы.

Идзуми сдавил ладонями голову, пытаясь разогнать бесконечный хоровод мыслей, и мечтая забыться хотя бы на полчаса, и тут позвонили в дверь.

Парень замер и несколько секунд сидел не дыша, даже сердце, казалось, остановилось. А мысли соскочили на новую волну:

«Нашли. Кто? Дверь их не остановит, — лихорадочно думал он. — А если соседи? А что им надо? Сиди. Просто сиди и тупо жди».

В дверь позвонили ещё раз. Уже настойчивей.

Идзуми выпрямился, медленно выдохнул воздух. Встал. Оглядел комнату.

И взял в руки табуретку.

В дверь начали стучать.

«Не ломать — стучать», — отметил Идзу и, перехватив табуретку поудобнее, бесшумно подошёл к двери.

— Откройте! — услышал он приглушённый голос. — Это полиция! Центр Юридической Помощи[4]! Господин Сэйнэцу, вы дома?

Идзуми посмотрел в глазок. На лестничной площадке стояли двое в форме. Один — низкорослый крепыш с одутловатым лицом, второй — высокий и жилистый. Он-то и голосил под дверью.

— Удостоверения! — выждав ещё секунд десять, потребовал Идзуми.

Полицейские, раскрыв корочки, придвинули их ближе к глазку. И вроде, всё с ними было в порядке, но табуретку парень не отпускал.

— По какому делу? — продолжал допрос Идзу.

— Да по вашему, господин Сэйнэцу! По какому же ещё? Из Кодайра подтверждение пришло, — и почти жалобно: — Может, пустите в квартиру?

Поколебавшись ещё немного, Идзуми всё же открыл дверь.

— Здравствуйте, господин Сэйнэцу, — нестройным хором поздоровались полицейские, переступая порог.

— Младший лейтенант[5] Сакки Ёкушин, — представился крепыш.

— Лейтенант Оседжи Аман, — представился второй и, оценив табуретку, добавил: — Да вы, гляжу, во всеоружии.

И пока Идзуми неловко ставил её на место, тот продолжал:

— Так вот, из Кодайра пришло подтверждение. Всё, как вы и говорили: четыре трупа с многочисленными странными колотыми ранениями. Оружия не нашли. А дождь все следы смыл.

«Разумеется, ранения странные. Он же их сосульками убил. И не найдут теперь оружие — растаяло оно. И не дождь всё смыл, а снег», — бурчал про себя Идзу.

— И хоть ваши показания были несколько... э-э... — Оседжи замялся.

— Оригинальными, — подсказал младший лейтенант.

— Да! Вы проходите главным свидетелем по делу, поэтому нас приставили вас защищать.

«"Показания оригинальные", "главный свидетель". Сказали бы уж как есть — отрядили пасти спятившего сынулю текстильного магната. Кстати, о магнате...»

— Отцу сообщили? — спросил Идзуми.

— Пока нет, — покачал головой лейтенант. — Мы как раз...

— И не нужно, — перебил его Идзу. — Пока лучше никому не знать, где я.

— Вы правы, — согласился Оседжи, а Сакки одобрительно кивнул. — Кстати, вы никаких подробностей ещё не вспомнили?

— Нет, — покачал головой Идзуми.

— Жаль. А убийцу детально описать сможете?

— Если вам нужен портрет, то на кухне их целая куча.

Полицейские не заставили себя уговаривать и прошли на кухню. Следом туда же зашёл и Идзу. Мельком взглянув на часы, он с удивлением отметил, что уже без пяти двенадцать ночи. Поздновато, однако, подтверждение пришло.

— Господин Сэйнэцу, — откашлялся Сакки, — у вас не найдётся чем-нибудь горло промочить? Воды или, может, чаю?

— От чая и я бы не отказался, — произнёс Оседжи, разглядывая рисунки Идзуми.

Парень незаметно вздохнул и пошёл заваривать чай. Наполнив ароматной зеленью три чашки, Идзуми взял свою и, предоставив два табурета полицейским, отошёл к стене.

Всё походило на какое-то дурное кино. Вот сейчас эти бравые ребята попьют чайку, разберутся с бумажками и повезут его в какое-нибудь надёжное место. Или же останутся здесь, изображая крутую охрану. Нет, Идзуми не сомневался в их компетентности, просто он не верил, что её хватит хотя бы на «галстуков». Про блондина даже думать не хотелось. Смотреть на свои рисунки тоже. Но лейтенант Оседжи обложил ими весь стол, внимательно изучал, что-то записывал и, махнув в задумчивости рукой, конечно же опрокинул чашку. Отмахнувшись от извинений, Идзуми поставил свой недопитый чай на стол, сдёрнул полотенце и принялся вытирать лужу. Закончив уборку, парень с некоторым раздражением одним глотком осушил чашку.

И сразу понял, что с чаем что-то не так. Какой-то странный, сладковатый привкус.

А когда взглянул в глаза полицейских — в жадные, ждущие глаза — понял всё.

— Сволочи! — прошипел Идзуми и рванул к двери.

Вернее, хотел рвануть. Но тело не слушалось. Оно превратилось в рыхлую вату. И в этой же вате тонул мир, расплываясь перед глазами мутными пятнами.


________________________________________________________

4. В Японии децентрализованная система правоохранительных органов. И Центр Юридической Помощи оказывает активную помощь и поддержку жертвам преступлений. Может, не только он, но я в эти дебри далеко не углублялась. Если вам стало интересно или вы знаете больше — найдите информацию и просветите меня. Буду благодарна.
5. В Японии полицейские чины и звания другие, но я для простоты понимания наделила их нашими.



Предыдущие главы: Глава 1: Юкихана, Глава 2: Идзуми, Глава 3: Юкихана

@темы: слэш, фэнтези, миди, ориджинал, психология, романтика, NC-17, драма

---

Исток — Глава 3: Юкихана

[Yueda]

Название: Исток
Автор:  Yueda, бета: Lutaya
Жанры: Слэш (яой), романтика, драма, фэнтэзи, психология
Пердупреждения: Насилие, изнасилование
Данные: Ориджинал, NC-17, миди, в процессе
Сммари: Демон и человек. Их связывает прочная нить проклятья. Разорвать? Связать покрепче? Лишь Исток может дать ответ...
Размещение: С указанием моего авторства и ссылкой


Глава 3: Юкихана


«Не может быть».

Мальчишка уже давно убежал, а Юкихана всё ещё стоял, глядя ему вслед. Чёрный уродливый ожог рассекал белую грудь.

«Не может этого быть».

Это случилось давно. Сто пятьдесят лет назад...



В самую тёмную зимнюю ночь, в самый лютый мороз Снежный Цветок раскрыл свои лепестки, выпуская тебя в мир. Тогда ты сделал первый глоток воздуха, первый осторожный шаг, впервые засмеялся беззвёздному небу. И впервые убил.

Странное чувство жгло тебя изнутри, горькое и упоительное одновременно. Оно жгло, звало, гнало тебя, и ты летел со снежной вьюгой, пьянея от предвкушения неизвестности. Ты вихрем ворвался в одну из монашеских келий, разметал скудное барахло, и, увидев тощего монашка, вжавшегося от испуга в угол и бормочущего какие-то молитвы, ты понял — оно! Тёмная, холодная ненависть разгоралась при одном только взгляде на этого человека. Ты не знал — почему. Ты только что родился, но уже ненавидел. Ненавидел его. Просто убить — слишком мало. Чёрный огонь требовал мучений.

И ты, пригвоздив монаха иглами к полу, сорвал его одежду и вошёл в него. Резко, грубо, стремительно. Не ради удовольствия — нет! Унизить, растоптать, раздавить! Разорвать! Ты рвал его кожу когтями, вонзаясь в самую плоть. Ты ломал ему пальцы и вывихивал суставы. Ты одним движением изуродовал его член. Ты убивал его. Медленно.

И только тогда, когда он превратился в кровавый комок сплошной боли, ты милостиво вырвал его сердце.

А через несколько дней они пришли к тебе сами. Остальные монахи и настоятель. Как оказалось, старик был отцом того, кого ты убил.

Они ходили вокруг Истока, бубнили молитвы, славя имя Аматэрасу-о-миками[3], и так надоели, что ты не выдержал и вышел. Они пытались что-то сделать, кажется, убить. Но все их попытки вызывали лишь смех. И зима смеялась вместе с тобой, заслоняя снежными тучами солнце. А когда надоело смеяться, ты начал убивать. Методично. Одного за другим. Последним стал старик, плюющий проклятьями в лицо.

А дальше тебя уже понесло. И ты обрушился на остров лютым морозом, ураганными ветрами, снежной лавиной и успокоился только тогда, когда все холмы, все дома и деревья скрылись под погребальным саваном снега.

Ты — один из немногих демонов, кто начал свой путь, искоренив подчистую жителей целого острова, заморозив всех, не оставив ни одной живой души. Ты сделал это и сразу стал знаменит, уважаем, обожаем. Маститые демоны благосклонно улыбались, принимая в свои ряды, а молодёжь подобострастно заглядывала в глаза. Положение обязывало иметь почитателей среди людей, и ты быстро обзавёлся ими. Ты полностью погрузился в интриги и перипетии светской жизни, влез в гущу событий вечного конфликта между демонами и богами и думать забыл о глупом монахе с его глупыми проклятьями.

Но через несколько лет у берегов твоего острова появился он — старший сын старика настоятеля. В ту роковую ночь он находился далеко от дома. Это спасло ему жизнь и определило судьбу — отец, явившись к нему во сне, заповедовал мстить. И он — уже немолодой, седеющий мужчина — явился за расплатой, оставив дом, жену и трёх сыновей, как завещал в посмертном сне отец.
Яростная злоба уже не жгла сердце, но у тебя было имя, а вместе с ним репутация. И ты мучал мстителя не менее суток, а затем, вырвав как и прежде сердце, обратил в бестелесного покорного духа-прислужника. Своим же почитателям ты приказал следить за этим кланом. Просто следить, но не трогать. Тебе стало интересно, что дальше.

Но дальше было скучно. Прошло время, и на остров высадился старший внук старика, за ним — средний, а за ним — и младший. Следом вереницей шли правнуки. Все они несли чушь, потрясая священными свитками и жезлами, все они оставили, уходя, хотя бы по одному сыну, и все они теперь блуждают на острове безропотными духами.



Это случилось давно, сотню с лишним лет назад. Уже больше полувека потомки клана Сайконо не тревожили демона льдов. И дело даже не в том, что он окружил остров неприступной стеной заклятий, когда настырные собратья-демоны утомили Юкихана своими нежданными визитами. Просто клан вырождался. Одни ветки оборвались смертями, в остальных на свет появлялись сплошь девчонки, а последний наследник по главной линии, как в насмешку над всеми заветами, служил ему — Снежному Убийце.

Поэтому Юкихана и позабыл те слова, что гнали к нему несколько поколений мстителей. Те слова, что звучали сейчас в его голове?

«Придёт день, и сын крови Сайконо вырвет твоё сердце, демон! Вырвет!!! Да благослови его лучезарная Аматэрасу озаряющая небеса!!!...»

— Пришёл, значит, день, — прошептал демон, не замечая, что говорит вслух. — Дождался.

Перед внутренним взором всё ещё стояли пылающие золотом глаза и жгучее свечение, в считанные секунды охватившее парня. Свечение, что одним лишь касанием обожгло его грудь.

«А ведь он может убить, — думал Юкихана. — Может. Как же мои последователи, да и сами Сайконы прохлопали мстителя? Такого юного, такого неподготовленного, но благословлённого Аматэраской, чтоб ей закатиться».

Скуку — опостылевшую спутницу демона — будто ветром сдуло, и в душе начинала свою лихую песню вьюга азарта. Кружилась, подстёгивала, будоражила мысли.

«А у него симпатичная мордашка. И фигурка ничего, спортивная... — и тут же, обрывая себя: — Истоки! О чём я думаю? Он родился меня убить, а я о мордашке...»

Но шальная вьюга кружила с такой силой, что хотелось петь в голос.

«Наконец-то! — стряхивая пыль уныния, во весь голос орала радость. — Хоть что-то произойдёт! Повеселимся!..»

И сразу голос разума с неизменным скептицизмом:

«Повеселимся? Как бы веселье боком не вышло. Ведь я даже подойти к нему не могу. Проблема».

Демон мазнул взглядом по четырём трупам, остывающим в кровавых лужах, и хищная улыбка растянула его губы.

— Проблема? — вслух произнёс он. — Посмотрим, насколько это проблема.


________________________________________________________

3. Аматэрасу-о-миками — «великое божество, озаряющее небеса» — богиня-солнце, одно из главенствующих божеств пантеона синто, согласно верованиям, прародительница японского императорского рода.



Предыдущие главы: Глава 1: Юкихана, Глава 2: Идзуми

@темы: слэш, фэнтези, миди, ориджинал, психология, романтика, NC-17, драма

---

[Приют Охотника]

---

Исток — Глава 2: Идзуми

[Yueda]

Название: Исток
Автор: Yueda, бета: Lutaya
Жанры: Слэш (яой), романтика, драма, фэнтэзи, психология
Пердупреждения: Насилие, изнасилование
Данные: Ориджинал, NC-17, миди, в процессе
Сммари: Демон и человек. Их связывает прочная нить проклятья. Разорвать? Связать покрепче? Лишь Исток может дать ответ...
Размещение: С указанием моего авторства и ссылкой


Глава 2: Идзуми


Идзуми размашисто шагал, сам не зная куда. В крови ещё кипел адреналин, а костяшки пальцев саднило.

«Челюсть я ему, что ли, свернул? — рассеянно думал парень. — Ну и поделом! Уроды, блин!»

Максимум полчаса назад ему выпал случай погеройствовать. Возвращаясь с карнавального шествия, Идзуми увидел, как двое парней волокут брыкающегося мальчонку с кляпом во рту. Парни могли оказаться тренированными, они вполне могли быть вооружены не только заточками, но и огнестрелом. Они вообще могли оказаться спецагентами на задании. Но на раздумья времени не оставалось.

Мастер Иёку накрепко вколачивал свои уроки, поэтому тело само вспомнило, как уклоняться и отводить удары, как простым захватом укладывать соперника на лопатки и какими грязными приёмами нельзя пользоваться на ринге, но нужно в реальной драке.

А парни оказались самыми обычными ублюдками, даже попасть по нему толком не смогли. А заслышав полицейский свисток, дали дёру. Впрочем, Идзу тоже дал и хорошо так дал — до метро за считанные минуты долетел. С полицией связываться себе дороже, мало того, что бумажками замучают, так ещё и на тебя же обвинение повесят. Что называется — нет, спасибо.

В общем, мастер Иёку мог гордиться своим учеником — не подвёл, не ударил в грязь лицом. Хотя, в этом мастер никогда и не сомневался. Он всегда считал Идзуми талантливым учеником. Учеником, но не бойцом.

«Сэйнэцу, ты всем хорош, только бойцовской злости нет!» — так он говорил и был прав. Да и откуда злости взяться, когда вместо того, чтобы следить за тонкостями ухватов и приёмов, он следил за грациозностью и пластикой движений, и рука сама собой тянулась к карандашу с бумагой — зарисовать!

Художник он художник и есть, что с него взять?

Мастер Иёку был мудрым и опытным, поэтому махнул на это дело рукой. В отличие от отца. Именно из-за отцовского прессинга Идзуми четыре года проучился в Киотском университете на экономе, а не как мечтал — в университете искусств Мусасино[1].

Ну, конечно же, как может член клана Сэйнэцу заняться чем-то другим, кроме семейного бизнеса? Ведь это дело основал ещё прапрадед Сэйнэцу Ито вместе со своей женой, в честь которой, кстати, Идзуми и назвали. Начали они в своё время с крохотной ткацкой мастерской, сейчас же сеть заводов компании «Сэйнэцу» охватила всю страну и является самым настоящим магнатом и монополистом. А у детей президента компании нет вариантов — семейный бизнес и точка. Старшим братьям то ли действительно нравилось заниматься управлением, то ли они просто смирились. Идзуми не смирился.

Проучившись четыре года и получив диплом бакалавра с отличием, он наотрез отказался идти в управленцы. Он предлагал отцу открыть новую ветку, возродить ручную роспись кимоно, но отец ничего не желал слушать, и разговор закончился руганью. С тех пор Идзуми ни разу не переступил порога фамильного особняка. Он с лёгкостью поступил в Мусасино, а одной рекомендации ректората хватило, чтобы его взяли в штат престижной дизайнерской компании. Учась с удовольствием и с таким же удовольствием работая, он каждый день приближал себя к мечте — к открытию мастерской ручной росписи кимоно, где он сам, своими руками сможет создавать шедевры сродни тем, что видел в музее Ишику Кубота[2].

От радужных мыслей Идзуми отвлёк шорох. Парень замедлил шаг и огляделся.

Небольшая тенистая аллея, густо усаженная яблонями, была пуста. Секунда, другая, и из-за деревьев вышел человек. Чёрный костюм, галстук, очки. Ещё один короткий шорох сзади. Идзу остановился и, чуть повернув голову, скосил глаза себе за спину. В десяти шагах обнаружился ещё один «чёрный галстук». Большого ума не требовалось, чтобы догадаться — это по его душу.

«Кого ж я там спугнул? Они меня убьют? Нет. Хотели бы убить — уже б убили…» — галопом пронеслись мысли, в то время как «чёрные галстуки» медленно подходили ближе. Уверенные в себе охотники не торопились.

«Двое, — оценивал положение Идзуми. — Ещё двое за деревьями. Не справлюсь. Я не боец, а вот они — да. Но они не знают, что я умею. Подпустить ближе, вывести одного из строя и бежать».

Идзуми очень надеялся на эффект неожиданности, на свои быстрые ноги и на лабиринт дворов. Больше ему надеяться было не на что.

«Какого хрена я ввязался в ту драку?» — с тоской подумал он, уже готовясь кинуться на того, что сзади, но не кинулся.

Потому что «галстуки» остановились.

А ещё через секунду парень увидел снег. Пушистыми белыми хлопьями он ложился на асфальтовую дорожку и не таял. Снег в начале мая. Снег, падающий с чистого голубого неба.

«Я спятил?» — мелькнула спасительная мысль, а снег шёл уже стеной, и ничего нельзя было рассмотреть даже на расстоянии вытянутой руки. Следом пришёл холод, и ветер, минуту назад казавшийся таким тёплым, теперь пронизывал до костей. Но парень почти не обращал на это внимания. Он, как завороженный, смотрел на то, как из уже редеющей снежной пелены появляется высокая стройная фигура в дорогом кимоно. Бледная кожа, волосы по ветру, острое лицо и глаза… бесконечно чёрные глаза.

Они смотрели прямо на Идзуми, будто оценивали, изучали.

«Проснуться! Хочу проснуться!!» — стучала в голове мысль, в то время как «чёрные галстуки» падали на колени с благоговейным шёпотом:

— Юкиноши! Демон Снегов!..

«Проснуться!.. Бежать! Бежа-ать!!!» — но Идзуми не мог сделать и шагу, он словно вмёрз в этот проклятый асфальт.

— Повелитель! — почти в экстазе кричал один из «галстуков», ползя к нему. — Ты явился к нам, Повелитель!..

Идзуми будто в замедленной съёмке видел, как кривится в презрительной гримасе лицо блондина, как взлетают бледные руки, стряхивая с пальцев длинные иглы льдинок, и как чудовищно быстро летят эти иглы к четвёрке несчастных…

Он не успел закрыть глаза, поэтому видел всё. И нанизанные на спицы тела, и кровь, стекающую по костюмам, и раскрытые в хриплом крике рты.

Ещё немного — и ему конец.

Ноги приросли к земле, а холод сковал тело. Ни двинуться, ни шелохнуться. Лишь сердце стучало бешеным набатом.

Беги! — стучало оно. Беги. Сейчас! Немедленно!! Иначе — иглы. Пронзят. И всё. Закончится. Беги!..

Сердце стучало, рвалось.

Взорвалось.

А следом — волна жара по телу. Раскатилась, растопила лёд, наполнила золотом до краёв. Подпёрла весенним разливом плотину сознания. Сорвала.

И только свет перед глазами. Нестерпимо яркий свет…


________________________________________________________

1. Университет искусств Мусасино — высшая художественная школа в городе Кодайра, в префектуре Токио.
2. Ишику Кубота — художник по кимоно, реально живший и создававший шедевры.


Предыдущие главы: Глава 1: Юкихана

@темы: слэш, фэнтези, миди, ориджинал, психология, романтика, NC-17, драма

---

[hog.father]

Осенние визиты в игровом клубе "Табу"

---

F.E.A.R.city Акции

[City_news]

Акция #1 Корпус «Омега» | Акция #2 Политики| Акция #3 Главы мафии
Акция #4 Автосалон «International Motor»| Акция #5 Похоронное бюро «Vos désirs»

---

Исток — Глава 1: Юкихана

[Yueda]

Название: Исток
Автор:  Yueda, бета: Lutaya
Жанры: Слэш (яой), романтика, драма, фэнтэзи, психология
Пердупреждения: Насилие, изнасилование
Данные: Ориджинал, NC-17, миди, в процессе
Сммари: Демон и человек. Их связывает прочная нить проклятья. Разорвать? Связать покрепче? Лишь Исток может дать ответ...
Размещение: С указанием моего авторства и ссылкой


Глава 1: Юкихана


Темнота. Она давит, душит. Хочется вдохнуть, набрать в грудь воздуха, но ты не можешь — нечем.

Вспыхивает свет. Невыносимо яркий, режущий. Хочется закрыть глаза, но ты не можешь — нечего закрывать.

Вокруг ничто, пустота. Ты растворён в ней, а она — в тебе. В тебе — пустота. Ты — пустота…

Тебя нет, просто нет. И всё же ты чудесным образом есть. Потому что видишь эту темноту, что так похожа на свет. Видишь этот свет, что так похож на тьму. А ещё ты слышишь: где-то там, за гранью тьмы и света — далёкий голос. Этот голос зовёт…



Юкихана раскрыл глаза и помотал головой, отгоняя это настырное видение, которое вот уже около двадцати лет преследовало его. Всплывало оно не то чтобы часто, но навязчиво, и потому утомляло. Самое непонятное, что он никогда не видел ничего подобного.

«Спросить что ли Цукиюга об этом? — лениво подумал Юкихана, откидывая со лба серебряные пряди волос. — Он же у нас старожил как-никак».

Цукиюга — старик с неряшливыми серыми космами и круглым, как луна, лицом, отличался дикой внешностью и таким же диким нравом, но на просьбы и вопросы всегда отвечал охотно. Недаром за его плечами тысяча с лишним лет. Если не врал, конечно. А врать он умел. Ещё этот старый демон умел скрываться от своих сородичей так, что они попросту не могли его обнаружить, являя себя только на светских вечеринках Акаримэ.

«Придётся наведаться», — тонкие губы досадливо скривились. Все эти вечеринки он считал пустой тратой времени даже с учётом того, что время для демонов не играло никакой роли.

Юкихана обвёл медленным взглядом вечнозаснеженные деревья, что почётным караулом обступали круглую поляну, устланную ровным серебром снега. Этот снег никогда не таял даже под палящими лучами жаркого летнего солнца. Он был вечным, как и сам Юкихана. Изящная нога, обутая в гэта, ступила на снежный покров, и, как всегда не оставляя за собой следов, Юкихана подошёл к самому чудесному и удивительному растению на всём свете.

В самом центре поляны распускал гигантские лепестки Снежный Цветок. Своими очертаниями он отдалённо напоминал водяную лилию, но только очертаниями. Ибо ни один земной цветок не мог сравниться с этим чудом. Снежные тонкие лепестки, украшенные ажурным ледяным кружевом, сверкали на солнце сотней искр, а сердцевина горела расплавленным серебром.

Из этой сердцевины полтора века назад демон и вышел на свет. Снежный Цветок — его колыбель, его Исток.

Юкихана невольно улыбнулся, касаясь чистейшего светящегося снега и проводя пальцами по лепестку. Когда-то давно, когда он был юн и неопытен, и скука не одолевала его, когда не существовало последователей, и никто не думал ему поклоняться, когда даже этот остров ещё не принадлежал ему, тогда он делал себе одежду из этих лепестков.

Кощунство! Но что можно взять с только что родившегося демона?

Теперь у него есть всё: последователи, исправно приносившие жертвы, владения, власть, сила, влияние и вечная спутница демонов — скука. Единственное, что хоть как-то отгоняло её — это любование Цветком. Оно всегда проходило в одиночестве, потому что каждый демон хранил и берёг тайну расположения своей колыбели, для пущей верности ограждая защитными заклятьями и своей силой. Это традиция, и она священна.

Демон тихо вдохнул морозный воздух. Там, за пределами кольца этих деревьев, во всём мире царствовала весна, бушевали ветра, гомонили птицы. Здесь же всегда тишина. Медленно выдохнув, Юкихана сделал ещё один глубокий глоток и сразу скривился, почувствовав сладкую примесь благовоний, какие обычно жгли его последователи, взывая к нему. Одна из неприятных особенностей жизни демонов: где бы ты не находился, ты всегда чувствуешь их призывы.

«Надоели, — раздражённо подумал Юкихана. — Что им опять надо? Ведь даже не ночь ещё».

К навязчивому запаху теперь подключилось ещё и невнятное бормотание двух голосов:

«…Юкиноши, Снежный Убийца, внемли нашим молитвам…» — нараспев читал один голос, а второй шептал:

«Этот ублюдок мало того, что жертву спугнул, так ещё и челюсти нашим щенкам посворачивал. И удрал в метро — быть теперь может где угодно. Лица не рассмотрели из-за маски — с маскарада шёл говнюк хренов. Но один щенок за шевелюру его хватил, так что есть волос…»

«Заткнись и дай сюда! — резко гаркнул первый и продолжил нараспев: — О, Демон Льдов, Юкиноши, внемли нам!..»

«Бездари! — брезгливо поморщился Юкихана. — Даже обряд взывания нормально провести не могут. Вот не внемлю и всё».

Демон скрестил на груди руки, твёрдо намереваясь пропустить все мольбы о помощи мимо ушей, но тут в сладкий запах вплелась терпкая горечь. Она резанула ноздри с такой силой, что он задохнулся и несколько секунд просто не мог дышать. Потом судорожно вдохнул и взял себя в руки.

— Что это?.. — прошептал он.

За всю свою, пусть не такую длинную, как у Цукиюга, но всё ж и не короткую жизнь, Юкихана ни с чем подобным не сталкивался. Он потянулся за этим странно жалящим ароматом в зал, где его приспешники читали заклинания, потянулся к белому клубящемуся дыму.

«Кто?» — мысленно шепнул он.

Дым задрожал, закрутился, потёк струйкой прочь из душного зала, наверх, на улицу. Дальше. Дальше! Он тёк над крышами и палисадниками, дорогами и мостами, и взгляд Юкихана летел за ним, пока тот не остановился возле одного ничем не примечательного выхода из метро. Люди скользили мутными пятнами, и лишь одна фигура была чёткой, ощутимо ясной — фигура парня лет двадцати пяти. Загорелое симпатичное лицо, тёмно-карие глаза, чёрные отросшие волосы — обычный человек. И, тем не менее, не совсем обычный.

Юкихана, стоя возле Истока, вглядывался внутренним взором в это лицо, зная, что и приспешники сейчас ловят смутные образы видения, но никак не стараясь помочь разобраться в них. Он был удивлён. Да, пожалуй, удивлён.

— Кажется, — усмехнулся он, радуясь тому, что скука отступала сама собой, — начинается что-то интересное…

@темы: слэш, фэнтези, миди, ориджинал, психология, романтика, NC-17, драма