Ролевая по Yami no Matsuei

[Алекс Флекс]

Вводная:

Солнце только что село. Стрекотали кузнечики. Иногда были видны темные силуэты пролетающих птиц. Мир казался наполненным спокойствием и любовью.
Вдруг в воздухе буквально из ниоткуда начал расцветать огненный гриб. Он рос и рос, переливаясь от ярко-оранжевого до иссиня-черного. Скоро все небо уже было закрыто этим маревом.
Раздался высокий, почти на границе слышимости звук. Звук нарастал, становясь все громче и громче, громче и громче, громче и громче…
Затем все прекратилось.
Наступила тишина.
Гриб из огненно-черного превратился в туманно-серый, а потом и вовсе растворился в вечернем сумраке.
Солнце только что село. Стрекотали кузнечики. Иногда были видны темные силуэты пролетающих птиц. Мир казался наполненным спокойствием и любовью.

Вот только людей в этом мире больше не было…

Ролевая построена так, что желающие могут присоединиться к отыгрышу в любой момент игрового времени в качестве любого (кроме уже занятых, естественно) персонажей.
Если таковые желающие найдутся – пишите либо мне, либо хозяину сообщества.
Занятые персонажи: Мураки, Тсузуки, Хисока, Гушашин.
Ролевая, конечно же, яойная. В комментах могут быть НЦ-сцены и нецензурные выражения.

Порядок ходов:
Саки - Сузуки - Хисока - Ория - Мураки - Гушашн

запись создана: 29.01.2009 в 21:32

Comments

[Алекс Флекс]

Мураки выпрямился и потер переносицу. На сегодня, пожалуй, хватит работать… Ведь начал он еще до рассвета – исследования отнимают так много времени.
Теперь можно позволить себе небольшую прогулку по уже почти опустевшим улицам города.
Поднявшись из подземной, оборудованной по последнему слову техники и защищенной даже от малейших вибраций и шумом извне лаборатории, ученый скинул халат, оставшись в консервативном белом костюме.
Он любил этот цвет… Одновременно цвет вероломства и цвет чистоты… Чувствовалось что-то родное в данном сочетании.
Улицы были безлюдны. Обычно в этот час спешили домой хоть редкие прохожие, но сейчас, казалось, город вымер.

[vinovatyi]

Сузуки привстал и потер глаза. «Как приятно поспать после обеда в середине рабочего дня!». Он глянул на часы:
- Вот черт! Рабочий день уже кончился!
Синигами тут же вскочил со стула (сидя на котором, собственно, и уснул) и торопливо начал собираться. «Надо же. Как пусто… Неужели все ушли вовремя… Словно вымерли…»

[Алекс Флекс]

Улицы сменяли друг друга, а ноги продолжали нести Мураки куда-то вдаль. Отсутствие людей его уже не заботило – попрятались по домам и то слава Богам.
Новые опыты… Новые попытки… Новые пробы. Поиск чего-то…
Он и сам не всегда мог сказать, чего именно. Но сидеть без дела, не пытаться изменить существующий порядок, не идти к цели, в чем бы на данный момент эта цель не заключалась, Мураки просто не мог.

[vinovatyi]

Собираясь домой, Сузуки вдруг обнаружил значительную потерю.
- Черт возьми! Пока я спал – они съели мой кекс! – он снова взглянул на часы – Так… на земле магазины еще открыты… быстренько туда-обратно! – и он быстро телепортировался на землю.
- И тут все вымерли… - становилось уже не смешно. Улицы, обычно заполненные торопящимися куда-то людьми, сейчас были пустынны. Сузуки стало не по себе, и он поежился. В кондитерском магазине то же ни кого не было. «Странно все это… Надо срочно выяснить в чем дело». Он вышел из дверей магазина и уже собрался телепортироваться обратно, чтобы выяснить, что же все это значит, как вдруг увидел идущего по улице человека. Человек шел стремительной уверенной походкой… человек в белом костюме… с платиновыми волосами…. «О нет!» Сузуки остановился как вкопанный и вперил свой взгляд в приближающуюся фигуру.

[Алекс Флекс]

Мураки шел вперед, раздумывая над экспериментом. Что-то в компонентах было лишним. Если убирать поочередно каждый ингредиент…
Окружающее пространство изменилось – запахло опасностью, уютом и виной. Такое сочетание давал только один человек. Еще не поднимая глаз, доктор уже знал, кого увидит.
Тихо вздохнув, он улыбнулся, глядя прямо в фиолетовые глаза, не выражавшие по отношению к нему, как и обычно, никаких добрых чувств.
- Привет.

[vinovatyi]

Сузуки упорно продолжал стоять как вкопанный и молчать.
Ледяной глаз гипнотизировал, а бархатное «Привет» разлилось по жилам холодным абсентом... Так продолжалось несколько бесконечных секунд , и синигами наконец-то произнес:
- Что здесь происходит? – эта дежурная фраза, обращенная в бесконечную пустоту черного зрачка, хранила в себе и страх перед неизвестностью, и трепет перед непонятной чужой красотой, и боль неизбежности. – Что здесь происходит?

[Алекс Флекс]

- Происходит? – Мураки приподнял брови и с вежливым недоумением осмотрелся вокруг. – Насколько я могу судить, не происходит вообще ничего.
Он сделал шаг вперед, заворожено заглядывая в фиолетовые радужки, и продолжил:
- Так что, пока все вокруг спокойно, ты можешь забыть о своих обязанностях и провести часть этого чудного вечера со мной. Ты слышишь, какая тишина вокруг?..

[vinovatyi]

Такое чувство, как будто тонешь в густом серебристом тумане, проглатывая глупые речи… и хочется сказать «да… да… ДА!», и сердце замирает, и ответ покрывает инеем губы, и хочется окунуться в этот туман с головой и упиваться серебряным сиянием леденящих кровь слов…

Сузуки стоял и молчал, заворожено глядя в отливающий серебром глаз доктора.

Не хочется слышать звук слов, только голос… Не хочется видеть лицо – только глаза… Не хочется чувствовать свое тело – только чужое… Но где-то в глубине сознания живет моль, которая тоненькими крылышками бьет по глазам изнутри и беззвучно звенит слово «враг».

Сузуки резко отступил назад, глаза приобрели осмысленное выражение. Еще резче были его слова:
- Ты что городишь? Совсем рехнулся? Где люди? ГДЕ?!

Моль выросла и стала огромной бабочкой – это страх рождался внутри. Вокруг не было никого, только он… он… ОН!

[Алекс Флекс]

- Люди?.. – слова проникали в сознание не сразу, сначала ранил тон, которым это было сказано. – Люди?..
С трудом оторвав взгляд он изящно очерченного лица, Мураки еще раз огляделся.
- Действительно, - он усмехнулся и продолжил уже холоднее: – Ты, конечно, не поверишь, но это не я… - снова обведя взглядом пустынные улицы он добавил: - Хотя задумка мне определенно нравится…

[vinovatyi]

- Я действительно тебе не верю! Но, как бы там ни было, надо выяснить, что здесь случилось! – тон Сузуки был наигранно грубым.

Так не хочется показывать себя слабым. Особенно перед тем, кто сильнее тебя. Так не хочется выпускать страх наружу. А хочется спрятаться в стеклянных доспехах, собранных из гордости, холодности и грубости.

Сузуки попытался сделать невозмутимое лицо, повернулся к доктору спиной и пошел куда-то, пытаясь обдумать происходящее.

[Алекс Флекс]

Доктор склонил голову набок, несколько секунд полюбовавшись точеной спиной – он не мог точно сказать, что же ему так нравится в этом синигами… Но одно Мураки понимал отчетливо – тот должен принадлежать ему. А цель, как известно, оправдывает средства, что бы не считали по этому поводу добродетельные ханжи. Может, у них просто не было в жизни такой цели, ради которой пойдешь на все?
Догнав парня, Кадзутака пошел рядом, не отвечая на реплику. Шестое чувство ему подсказывало, что «выяснить, что здесь случилось» дело отнюдь не минутное. Людей вокруг и правда не было.

[vinovatyi]

Сбоку повеяло странной прохладой и по спине пробежали мурашки. Сузуки постарался не поворачивать голову в сторону, он ведь и так знал, что доктор идет рядом.

Невозможно понять, что за странной силой обладал этот человек. Он мог одним взглядом заставить все тело трепетать или одним словом повергнуть душу в хаос. Он был похож на розу, выкованную из стали. Сузуки боялся его, как самого себя и в то же время не мог без него жить.

А между тем становилось понятно, что людей они не встретят. Видимо все действительно вымерли. Но почему? Это оставалось загадкой. Как оставалось загадкой и то, почему они двое остались живы?

[Алекс Флекс]

- Хорошо то как… - негромко произнес Мураки. - Тихо. Ты никогда не замечал, что чем более шумно вокруг, тем более одиноким можно почувствовать себя в большом городе? Все идут по своим делам и никому нет до тебя дела. Они рядом, но их нет – тени проявляют больше сочувствия и интереса…

Доктор замедлил шаг, рассматривая багровые листья под ногами – его любимая пора… Теплые дуновения ветра. Длинные пустые улицы, теряющиеся в сумеречном тумане.

Когда-то ему снились сны… Не то кошмары, не то виденья – вот такие же дороги без людей. Он знал тогда, что нужно отыскать путь домой. Вот только не было его, этого дома. С тех пор, как умерли родители, остались только здания, где можно провести ночь, заняться исследованиями или отдохнуть.

Сейчас не было нужды что-то искать… Идя рядом с парнем, обладающим такими невозможно-фиолетовыми глазами, парнем, часто ненавидящим себя, постоянно винящим себя за былое – он чувствовал, что наконец-то нашел эту дорогу домой…

[vinovatyi]

«Не слушать его! Только не слушать его!» - слова завораживали, разрезая стеклянным скальпелем плоть и врезаясь в самое сердце. – «Он это нарочно! Ты же знаешь, чего он на самом деле хочет!» - речи об одиночестве, об этом понятном и привычном чувстве, как будто его собственные речи…

«Я жив… а все умерли… значит это я виноват во всем… Я… А может быть!» - Сузуки резко остановился – «А может быть это я умер…» - но тут же мысль покинула сознание… ведь синигами уже давно был мертв… значит все так… люди умерли, боги умерли, а они живы… «Хотелось бы, чтобы все это оказалось просто сном» - думал парень, так и продолжая стоять.

[Алекс Флекс]

- Ты идешь, вокруг снуют люди, но пустота не исчезает – она обволакивает, словно кокон… из нее невозможно выбраться… – Мураки тоже остановился и при последних словах поднял взгляд на парня, как завороженный заглядывая вглубь глаз, в черные расширенные зрачки, затягивающие, словно омут…

Бледная рука, поднявшись, коснулась нежной щеки, дотрагиваясь едва-едва, скорее лаская теплом от находящейся рядом кожи, чем самим прикосновением.

- Ты хочешь, чтобы это все оказалось сном… - голос опустился до шепота. – И утром был новый день. Вот только, даже если это сон – твоя пустота ведь никуда не денется… Она внутри.

[vinovatyi]

Прикосновение обожгло, как первые капли дождя, упавшие на разгоряченное лицо. Но отдернулся Сузуки не от руки, а от слов, которые препарировали его душу.
- Откуда ты… - процедил сквозь зубы синигами. Их глаза снова встретились и на миг ему показалось, что он идет по веревочному мосту, соединяющему души. – Что ты себе… - очередная фраза вновь осталась незаконченной. Сузуки понимал, что нет смысла говорить, что его глаза выдают истинные мысли, что его кожа пропускает наружу настоящие чувства, что его тепло сливается с аурой доктора, чтобы никогда больше не разорваться. И больше не было сил убегать, не было сил молчать, не было сил кричать. Сузуки упал на колени и тихо заплакал, сам не зная почему. Ему больше не было страшно, ему больше не хотелось казаться сильным, он больше вообще ни чего не чувствовал – только пустое отчаяние, переполняющее тело невысказанными разочарованиями.

[Алекс Флекс]

Мураки осторожно опустился рядом на колени и начал поглаживать непослушные темные волосы.
- Плачь… - пальцы нежно ласкали затылок. – Плачь… Станет легче. Ненадолго...

[vinovatyi]

Тонкие пальцы рассекали волосы волнами тепла и спокойствия. Хотелось укутаться в это тепло и уже больше не слушать слов, а только молча сидеть и ждать. Но чего ждать? Если они не умерли тогда, то вряд ли сделают это теперь… А значит надо жить… Надо искать новые пути… Надо искать новый смысл… Но так не хотелось вставать и так не хотелось переставать плакать. Поэтому Сузуки сидел на земле, слегка прислонившись к доктору и слезы тихо лились из его глаз, освобождая тело и даря новую жизнь.

[Алекс Флекс]

Обождав минут пять, Кадзутака стал вытирать подушечками пальцев дорожки от слез.
Срыв синигами его несколько удивил – нет, тот всегда был несколько… неуравновешенным, но сейчас вроде и причин особых не было. Ну, хм, да – люди пропали…
Неужели среди них был кто-то, кого Сузуки любил?
Мураки почувствовал странное чувство – не ревность, а скорее глухое неудовольствие от факта, что кто-то может настолько занимать мысли его игрушки. Это было… неправильно.

[vinovatyi]

Прохладные бархатистые пальцы пробежали по лицу, осушая слезы и даря покой. Так хотелось прижаться к ним губами и замереть так навсегда. Но Сузуки не поддался на провокацию. Он аккуратно убрал руку доктора от своего лица (двигаться резко и кричать не было сил) и встал.
- Где-то должны были остаться люди. Что бы это ни было – оно не тронуло нас, а значит – тронуло не всех… - голос еще слегка дрожал, но Сузуки старался не думать… не думать о сотнях и тысячах людей, которые исчезли в мгновение ока. Матери и их дети, молодые влюбленные, отдыхающие старики, играющие во дворе подростки… Кто же мог уничтожить столько невинных жизней? Невозможно придумать для него наказания – потому что его грех неискупаем! Кулаки синигами болезненно сжались.
- Мы должны найти их. – сказал он уже тверже и вдруг смутился вырвавшемуся так внезапно слову «мы». Он уже давно привык к существованию доктора, но ни когда не мог подумать, что все-таки смириться с его присутствием. Да, жизнь сыграла с синигами жестокую шутку. Оставила его наедине с самым страшным кошмаром… и с самой навязчивой мечтой…

[Алекс Флекс]

Мураки посмотрел снизу вверх на стоящего парня и тоже поднялся.
- И где же ты предлагаешь их искать?.. Оббегать все улицы и дома? Это неразумно, - голос звучал вкрадчиво. – Сначала необходимо составить план действий. Тем более что срочная помощь никому не требуется – раненых нет… - доктору, осторожно подбирающему понятные для синигами доводы, сейчас было очень любопытно, а обладает ли вообще Сузуки логическим мышлением? Можно ли им таким образом управлять? Или он живет только за счет эмоций? Правда, в таком случае им все равно можно управлять – управлять можно всеми, нужно только правильно подобрать ключик. – Давай мы сейчас зайдем вон в тот ресторан-гостиницу, - Кадзутака показал на одно из зданий, - перекусим, запасемся провизией, проверим там наличие людей и решим, что делать дальше…
«А заодно и переночуем в нормальных условиях, - про себя добавил ученый. – А то уже ночь на дворе. Вдруг люди с утра сами появятся?»

[vinovatyi]

Доктор рассуждал мудро и спорить с ним было сложно… Но что-то было не так… То ли голос, то ли взгляд… Это что-то заставило сердце синигами недоверчиво сжаться. Но выбора не было. Или остаться совсем одному или довериться доктору. Как бы опасен ни был этот человек – он пугал меньше, чем одиночество. Поэтому Сузуки коротко кивнул и медленно пошел в сторону указанного здания.

[Алекс Флекс]

«Ага, - подытожил Мураки. – Значит, можно убеждать. Это хорошо».
Дойдя до здания, он открыл высокие резные двери, пропуская парня вперед.

[vinovatyi]

В помещении было тихо и пусто. На раздаче стояли, казалось, еще теплые аппетитные блюда. Среди них были и так любимые Сузуки сладости. Но только синигами даже не смотрел в сторону пищи. Есть не хотелось. Спать… пожалуй то же. Хотелось успокоиться, но как? Сузуки молча зашел в зал и сел на диванчик, опустив голову на руки.

[Алекс Флекс]

Посмотрев на парня, Мураки скользнул за стойку. В этом заведении он несколько раз бывал и теперь достаточно быстро разобрался, где находится ящичек с разнообразными сортами чая – неотъемлемый атрибут любого ресторана.
Слегка улыбнувшись, доктор смешал в заварочном чайничке свой любимый состав: крупнолистовой черный чай, корица, немного гвоздики, лепестки чайной розы и совсем чуть-чуть красного перца. Напиток успокаивал и помогал собраться с мыслями.
Чай Кадзутака любил. Составы он всегда готовил сам, они отражали настроение и чувства. Иногда это был легкий травяной или цветочный напиток, иногда горькая тягучая смесь, которую так любил Ория, иногда, вот как сейчас, пряности, дарящие ощущение уюта.
На подносе, опустившемся около Сузуки, стояли две высокие глиняные чашки (Мураки не любил хрупкий и ломкий фарфор), чайничек и блюдо с пирожными.

[vinovatyi]

Аромат тепла и дома окутал внутренности. Это был не чай… это был не просто чай, но сострадание, разлитое по чашкам. Сузуки вдохнул запах и понял, что доктор его не обманет. Не сейчас. Синигами еще минуту вдыхал аромат сочувствия, которым пропитаны всегда самые детские и невинные воспоминания, а потом молча взял чашку в руки и поднес к лицу. Тогда к запаху приплелось тепло пряного пара, поглаживающего щеки. Синигами немного отхлебнул и горло обожгло приятным жаром. Хотелось ощущать этот жар снова и снова, впитывая заботу в себя, и Сузуки пил, не думая, что таким образом он соглашается на доверие…

[Алекс Флекс]

Мураки, наблюдавший за парнем, постарался скрыть улыбку – тот сейчас выглядел совсем ребенком. Взяв свою чашку, он тоже отпил гарячий напиток ощущая, как напряжение от тяжелого рабочего дня и в меру приятной вечерней прогулки отступает.
Болел зрачок. Такое обычно бывало, когда исполнялись желания. Интересно, на что именно глаз среагировал сейчас?
Пытаясь отвлечься от сверлящей всю левую половину головы боли, доктор снова посмотрел на синимаги и, не удержавшись, провел свободной рукой по изящному запястью.
- У тебя красивые пальцы.

[vinovatyi]

- У тебя красивые пальцы – фраза разрезала тишину, а нежное прикосновения к руке резким рывком вернуло к реальности, выдернув тело из мягкой пелены спокойствия.

- Чего ты от меня хочешь? – устало спросил Сузуки, не поднимая глаз. В его голосе не было больше ни злости, ни страха – только смирение с неизбежностью.

[Алекс Флекс]

- Тебя, - Мураки улыбнулся.
Он не стал объяснять, что имеет в виду не тело (хотя и этот аспект был, несомненно, интересен) а самого парня… его душу – изломанную, неправильную, но такую притягательную.

[vinovatyi]

- Тебя, - произнес бархатный голос сквозь улыбку. Синигами понимал, что ему нечего ответить. Но отвечать было надо – еще секунда, и это слово утянет его за собой… а ведь так хотелось остаться на поверхности, не нырять с головой в чужую страсть, а жить как прежде – в страхе, одиночестве и постоянном чувстве вины.
- А поточнее? – Сузуки старался говорить как можно холоднее, но предательский голос все равно дрогнул, а значит он еще не утонул. Страх – это последнее чувство, которое остается с человеком до самого конца…